Сейчас нужно думать о стабильности, а не о росте - глава ВБРР Дмитрий Титов

В условиях, когда мировой финансовой кризис "похоронил" американские инвестбанки и спровоцировал кризис ликвидности и доверия, Всероссийский банк развития регионов (ВБРР) предпочитает отказаться от роста кредитного портфеля в пользу стабильности, считая этот путь наиболее правильным.

Но своим клиентам банк советует не упустить свой шанс и использовать "время дешевых активов" для создания бизнеса за рубежом, осваивая "нефтяные поля" Канады, Аргентины и Бразилии.

О том, как банк справляется с текущими трудностями, как формирует кредитный портфель и выстраивает взаимоотношения со своим акционером - "Роснефтью", рассказал президент ВБРР Дмитрий Титов.

- Дмитрий Андреевич, как чувствует себя ВБРР, учитывая непростую ситуацию, в которой сейчас живут банки?

- В условиях открытой экономики напряжение сегодня испытывают и финансовая система, и корпоративная среда, и промышленные предприятия. Мы уже сегодня видим, что объем денег, занятых в производстве, сжимается, и банки начинают сокращать кредитование. Если раньше на появившийся в системе рубль можно было выдавать 4 рубля кредитов, то теперь этот рубль изымается из системы, следовательно, 4 рубля кредитов надо отзывать.

Отток вкладчиков. На нас это отражается в меньшей степени. Объем операций ВБРР более узкий, поэтому мы оттока практически не увидели. Наоборот, с начала ноября есть тенденция увеличения числа вкладчиков ВБРР, в большинстве региональных офисов банка растут объемы средств, размещаемых в депозиты. С точки зрения клиентской деятельности мы завязаны на нашего главного акционера - нефтяную компанию "Роснефть". Поэтому наша пассивная база частных лиц - более 150 тысяч - это в основном сотрудники нефтяной компании, и они ведут себя спокойно.

Колебания курса доллара и курса евро относительно рубля, конечно, отражается на настроениях клиентов. И мы стараемся удовлетворить их потребности, предоставить дополнительные возможности по защите сбережений. Недавно, к примеру, ввели мультивалютный вклад, который позволяет в рамках одного договора размещать средства в "суперкомбинации": рубль - евро - доллар. Пропорции внутри такой мультивалютной корзины клиент может определять и менять по своему усмотрению. Также объявили специальную акцию для вкладчиков, у которых в ВБРР открыты счета в рублях: до 31 декабря рублевые средства можно конвертировать в доллары или евро, практически без потери процентов. Подобные шаги находят отклик у клиентов и в достаточной степени оказывают стабилизирующее влияние на нашу пассивную базу. Соответственно, мы можем спокойно разбираться с активами, не отзывать кредиты, продолжать нормально работать.

- Как изменились взаимоотношения с клиентами в условиях кризиса?

- Наша позиция проста - в период большой неопределенности мы поддерживаем наших давних, понятных нам клиентов, но избегаем выстраивать отношения с новыми. Основные партнеры ВБРР - это компании нефтегазового сектора и машиностроения, сельскохозяйственные предприятия, потребительский сектор. Что касается нефтегазовой отрасли, то мы активно работаем с подрядчиками "Роснефти", "Газпрома", "ЛУКОЙЛа", "Газпромнефти". В потребительском секторе ВБРР никогда не кредитовал торговые сети, наши клиенты - это пищевая промышленность.

Для работы в новых секторах, нужно понять их перспективы, а в условиях кризиса это сложно. Принимая во внимание сырьевой характер российской экономики, можно с уверенностью прогнозировать, что все связанное с сервисом и обслуживанием нефтегазового сектора, будет, как минимум, находится в стабильном состоянии.

Пока все нефтегазовые компании, и не только российские, но и международные, подтвердили объемы разведки и бурения на следующий год. Ценовые характеристики могут уменьшиться. В прошлые годы при расширении рынка мы наблюдали "диктат" подрядчика - подрядных организаций было мало. Сегодня будет превалировать обратная тенденция. Наверняка снизятся цены, будет больше конкуренции среди подрядчиков, не исключена консолидация.

Отрасль машиностроения и производства, обслуживающая нефтегазовый сектор, в достаточной степени перспективна не только в национальном масштабе. Сейчас самое время аккумулировать силы и пробиваться на международные рынки - они себя чувствуют не так хорошо. Есть шанс целенаправленно осуществить вхождение на мировой рынок в разных отраслях, в первую очередь, в сфере нефтегазового машиностроения, где Россия достаточно сильна. Просто нам не хватало импульса, благоприятной возможности.

Нам же предлагают прийти на новые нефтяные поля в Канаду, США, другие страны, например, Аргентину или Бразилию, где мы пока не представлены машиностроением и нефтегазовым сервисом.

- Поможете воспользоваться случаем?

- Может быть, если кто-то из клиентов попросит нашей поддержки, мы с удовольствием окажем помощь в этом плане. Но опять же, все должны собраться и понять, определиться с планами на следующий год. Я думаю, что вопрос международных экспансий у самых сильных из наших компаний, безусловно, встанет. И все банки, а не только ВБРР, должны оказать максимальную поддержку в этом направлении.

- Насколько подрожали кредиты для ваших клиентов?

- Ставки выросли. Мы не берем денег у государства, и имеем право повышать расценки на кредиты. Уровень увеличился примерно до 16-18%. Поднимая ставки, мы также должны четко понимать платежеспособность клиента. Если клиент готов платить хоть 25%, значит ему нужна ликвидность любой ценой - ни к чему хорошему это не приведет. Поэтому мы не гонимся за сверхпроцентами, чтобы потом не списывать их в убытки. Предпочитаем гарантированные 16% или 18%, но с достаточной информацией о заемщике.

- С залогами у вас тоже жесткая политика?

- Сейчас проводим переоценку залогов, кроме того, просим компании чаще нам предоставлять отчетность - в ряде случаев раз в неделю - чтобы держать руку на пульсе. Но определенные проблемы неизбежны, и связаны они с не очень прозрачными отношениями между банками и клиентами. Если банки работают в транспарентной системе, то компании грешат предоставлением неполной или недостоверной отчетности, а то и вообще ее отсутствием. И мы теоретически несем риски, связанные с этим.

С аналогичными сложностями сталкиваются практически все. При росте экономики, когда все у всех растет, скрывать нечего, а вот когда начинаются у клиента проблемы, о них предпочитают умалчивать. Конкретно пока с такими случаями напрямую не сталкивались, но для этого приходится тратить больше времени и средств на аудит, дополнительные проверки, оценку, чего мы раньше могли не делать, или делать достаточно редко. Сегодня это станет повсеместной практикой.

Есть неопределенность с залогами недвижимости. Мы понимаем, что в определенный момент цена может упасть даже ниже 50% дисконта, который мы делали в преддверии кризиса. Подобного рода активов у нас примерно на 1,5 млрд рублей по залоговой стоимости.

- Уже были случаи, когда к вам в собственность переходил залог из-за неуплаты по кредиту?

Пока нет, но я это, в общем, не исключаю. Мы к этому готовы. Если понадобится, будем управлять непрофильными активами. Но надеюсь, что этого не случится, и мы останемся чисто банковской организацией.

- А что показывает переоценка кредитного портфеля?

- Ряд монополий действительно стали хуже платить, поскольку сейчас все крупные заказчики снижают цены. Но стратегически ситуация не ухудшилась - все равно все деньги будут выплачены, плюс-минус месяц.

Сельское хозяйство, особенно переработка, на мой взгляд, находится в благоприятной фазе развития, потому что людям, вне зависимости от кризисов, необходимо продовольствие, продукты питания. И по нашим секторам мы особых проблем не видим. Хотя в целом на этом рынке напряжение присутствует.

- С портфелем ценных бумаг проблемы есть?

- Своих акций у ВБРР в портфеле практически нет. Мы не играли в подобные игры, и в этих бумагах у нас сегодня только 1-1,5%. Это акции "Роснефти" и другие "голубые" фишки.

- Вы сильно скорректировали стратегию развития банка в связи с кризисом?

- Сейчас нужно думать о стабильности, а не о росте. Я бы предпочел, чтобы вообще не было роста кредитного портфеля. На ближайшее время наша задача не только не нарастить, а постараться там, где это безболезненно для клиентов, сократить его. В настоящее время кредитный портфель ВБРР - около 18 млрд рублей.

Будем рассматривать бизнес-планы на совете директоров на следующий год, в рамках этого же будем обсуждать нашу стратегию. Очевидно, что по ранее утвержденному бизнес-плану на 2009-2013 годы в 2009 году мы точно жить не будем. Надо глубже понять ситуацию, переоценить риски, переосмыслить тактику и уже дальше говорить о развитии. Намеченное на 2009 год, скорее всего, перенесем на 2010 год. У нас в программе был рост капитала, но в том объеме, который был запланирован, нет смысла акционерам вкладывать средства. Если рынок стагнирует, наверное, банковское направление будет не самым перспективным в 2009 году. Развернуться вверх все может к 2010 году.

Открывать новые отделения в следующем году мы также в массовом порядке не будем. Предполагали на восточном направлении открыть порядка 15 отделений, но сейчас смысла нет. Если что-то подвернется, купим - отделения, сети - и так стратегия может быть выстроена.

Нашей главной задачей на 2009 год станет поддержание качества активов. Это задача любого банка, которые он перед собой ставит в те годы, когда экономика переживает стадию спада. Я не могу это назвать антикризисным планом, это просто адекватный бизнес-план, который осуществляется в существующих экономических условиях.

Ничего принципиально нового. Великих маркетинговых ходов не будет, будет такая скучная, рутинная, традиционная банковская работа, в основном связанная с тем, что мы будем пристально наблюдать за ситуацией и вводить ручное управление там, где это касается наших активов.

- Какой ваш основной источник фондирования сейчас?

- Это наша пассивная база и межбанковский рынок кредитования, который для нас по-прежнему открыт. Активно растет пассивная база по страховым компаниям, которые переводят деньги из одних банков в другие.

По количеству приток клиентов есть, особенно последние два месяца, но на объемах пока это мало отражается - новые клиенты еще должны привыкнуть к банку, да и оборот у них сокращается. Но поскольку у нас кредитный портфель не растет, то и особой нужды в ликвидности у нас нет.

- Деньгами Центробанка пользуетесь?

- Мы имеем большие лимиты Центробанка по беззалоговым кредитам, к которым практически не прибегали. Взяли 500 млн рублей при лимите 3,5 млрд рублей. Будем ждать, когда Банк России будет размещать средства на 6 месяцев. Хорошо, когда возможность существует, плохо - когда ее нет.

- А "Роснефть" помогает с финансированием?

Зависит от обстоятельств и текущих планов самой компании. У нас запланирована допэмиссия акций, которую должна выкупить "Роснефть". Мы ее планируем завершить в конце декабря - начале января.

Первоначально объем допэмиссии был больше, но потом ее параметры были пересмотрены. Это связано с принципами работы "Роснефти" на международном рынке, когда оценивается эффективность каждого вложенного рубля. Поэтому компания дает деньги, руководствуясь перспективами нашего роста, по мере освоения денег. Мне, как менеджеру, хотелось бы сразу много, но владелец рассуждает рационально.

- Может субординированный кредит ВЭБа параллельно привлечь?

- Пока такого желания не возникало - условия слишком жестковаты. Но такой возможности не исключаем.

- Расставаться с банком "Роснефть" не планирует?

- О таких решениях не слышал. Позиция "Роснефти" очень простая: все, что инвестируется, должно приносить максимальную отдачу и прибыль. А сегодня банковский рынок не очень дорогой, продавать что-то с коэффициентом 1,2-1,4 никакого нет смысла.

Прошлый год мы закончили с 25% рентабельностью капитала. В этом году рост будет чуть ниже, но из-за того, что придется досоздать резервы. Банк планирует в этом году получить чистую прибыль около 500 млн рублей (РСБУ).

- Какая доля сейчас приходится на "Роснефть" и аффилированные с ней компании в депозитах и кредитах банка?

- Если брать депозиты по группе (ВБРР и Дальневосточный банк), то из валюты баланса, которая у нас между 45 и 50 млрд рублей колеблется, на пассивы, связанные с "Роснефтью" или ее "дочками", приходится максимум 20% - это вместе с вкладами сотрудников компании.

Что касается кредитов, то сама "Роснефть" у нас ничего не берет - ей дешевле занять в западном банке или на рынке. Есть только кредиты по ипотечным программам для сотрудников компании - это примерно 2,5 млрд рублей. Мы не живем с компанией "Роснефть" в связанном режиме, нас даже кэптивным банком назвать сложно в классическом понимании. Мы, безусловно, пользуемся репутацией "Роснефти", но компания ведет собственную политику в плане размещения средств и управления рисками, которая привязана к международным стандартам. И если "Роснефть", например, размещает средства в банках, то решение принимает исходя из доходности и лимита риска, а не родственных отношений с ВБРР.

- Что позволит банкам справиться с кризисом?

- Государство идет в правильном направлении, принимая ряд мер по стабилизации ситуации в экономике. Я бы добавил сюда 100-процентную гарантию по вкладам. Ничего страшного и плохого в этом я не вижу - АСВ покрывает достаточно большой объем вкладов, и мера носила бы не формальный, но убедительный для людей характер. Это снизило бы напряжение на рынке вкладов, особенно в регионах.

Еще меня беспокоит ситуация с законодательством о банкротстве и залоговым законодательством. В этом вопросе много коллизий и, если банк захочет реализовать тот или иной актив, он столкнется с огромными трудностями. В условиях сжатия производства различных отраслей этот процесс, безусловно, возникнет, то есть кто-то кредит вернуть не сможет.

Если мы хотим поддерживать банки на плаву не с помощью государственных денег, что как временная мера хорошо, значит, надо дать банкам возможность спокойно выйти из этой спирали посредством быстрой продажи активов. Кроме того, здесь нужно исключить использование этих процессов для передела собственности.

Наша банковская система не только слабая, но и мало капитализированная. У нее абсолютно ликвидные пассивы, но малоликвидные активы - законодательство так выстроено. В период кризиса это будет ключевой точкой "схлопывания", которое уже происходит.

- Как же решить эту проблему?

- По капитализации есть радикальные меры. Например, ввести двухлетние налоговые каникулы на прибыль в банковском секторе.

Если деньги откуда-то уходят, важно, чтобы был интерес для восполнения. Надо создавать привлекательные условия. Хотим капитализацию банковского сектора иметь, значит, надо упростить процедуры, с этим связанные. Можно было бы отказаться от поиска конечных бенефициаров у акционеров. Есть другие механизмы, чтобы воспрепятствовать приходу сомнительных структур в банковский сектор.

Вторая проблема - сроки. Принятие решения по увеличению капитала и конечную регистрацию разделяет полгода, это очень много. Если мы хотим увеличения капитала, надо дать возможность, чтобы этот капитал вливался, надо открыть ворота для этого. Пусть временно, пусть где-то пойти на компромиссы, но надо позволить капитализировать банки, а потом уже ужесточать, закрывать, проверять. Надо в нынешних условиях гибко действовать и создать благоприятные условия, для того, чтобы банки могли эффективно выполнять свою основную миссию как центры экономического и финансового роста. Вот такая у меня логика.