Угроза санкций мешает России преодолеть инвестиционную паузу

Москва. 27 марта. FINMARKET.RU - Экономистам и чиновникам сейчас приходится решать две взаимоисключающие задачи:

как подстраховать бюджет на случай введения действительно жестких санкций Запада;

как перезапустить экономику, заглохшую без инвестиций.

"Санкции могут наступить внезапно. Очень важно, чтобы, когда такая ситуация возникнет, меры применялись сразу, включались автоматически. Времени на принятие правительственных постановлений не будет", - предупредил бывший министр финансов, глава Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин в четверг на открытии Биржевого форума.

По словам министра финансов Антона Силуанова, санкции уже действуют; нас спасает лишь высокий запас прочности, заложенный в бюджетном правиле. Но именно бюджетное правило, ограничивающее проведение расходов бюджета за счет сверхдоходов от высоких цен на нефть, мешает перезапустить с толкача экономику.

Глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев хотел бы, чтобы были разработаны новые правила применения бюджетного правила. В частности, они должны позволять при большой утечке капитала замещать бюджетными средствами внутренние инвестиционные ресурсы.

Впрочем, кроме бюджета у экономики могут быть и другие помощники. Так, председатель ЦБ Эльвира Набиуллина сообщила, что Банк России готов подставить плечо экономике, правда, полностью заменить бюджет в деле наращивания инвестиций он не сможет. Да и сохранение стабильности Набиуллина считает более важной задачей, чем стимулирование экономики.

Алексей Улюкаев, министр экономического развития

"В апреле мы должны представить новый макроэкономический прогноз. Мы исходим из улучшения производственных факторов, роста объема спроса, в том числе, у потребительского спроса динамика хорошая, из улучшения динамики по заработной плате, по доходам. Несколько снизилась норма сбережения – в прошлом году было 10%, сейчас выходим на 7%; отчасти это связано с ощущением населением инфляционных рисков, это означает ускорение обращения денег - люди делают крупные покупки. Лучше будет состояние торгового баланса.

Ощущаем мощную инвестиционную паузу, которая углубляется. К отрицательным факторам, которые влияли на инвестиционную активность в прошлом году, следует отнести спросовую активность, завершение восстановительного роста, институциональные, транзакционные издержки (дополнительные обременения бизнеса, связанные с избыточным регулированием в ряде сфер, с высокими административными барьерами, повышенными требованиями по техническому регулированию, промышленной безопасности, санитарному контролю). По исследованиям, которые у нас есть, эти дополнительные регулятивные издержки составляют 30-35% от общих издержек бизнеса. К этому добавилось сокращение государственных капиталовложений и аффилированных с государством компаний, прежде всего «Газпрома».

Ухудшение отношения глобальных инвесторов к развивающимся рынкам, в отношении России усугубляется событиями вокруг Крыма. Хотя идут сигналы, что стороны настроены более рационально относиться к проблеме, надеюсь, все ограничится локальными мерами. Но с точки зрения настроений инвесторов, и для внутренних и для внешних, - это пауза, они оценивают ситуацию как неприемлемую и непонятную для них.

По нашим расчетам, рост производства в этом году будет в нормальных условиях в пределах 2% - 1,8-1,9%. Но за I квартал отток составил $60 млрд, объем прошлого года. Даже если мы после этого всплеска выйдем на стандартный объем оттока, то он составит к концу года примерно $100 млрд. При этом оценка экономического роста снижается до 0,6%, инвестиции в основной капитал становятся отрицательными – минус 1,3%. Но если отток будет $150 млрд, то рост ВВП будет отрицательным.

Если мы исходим из того, что это инвестиционная пауза, то не требуется поощрения спроса дополнительными мерами монетарной политики. Надо говорить обо всей совокупности мер поощрения инвестиций – государственных, частных, отечественных и иностранных. Для этого предлагается:

дополнительное поощрение импортозамещения; готовится постановление правительства, которое даст возможность в рамках госзакупок выигрывать конкурс отечественным производителям даже при цене до 15% большей, чем на импортные аналоги; по части позиций закупки будут разрешаться только у отечественных производителей;

серьезная диверсификация наших торгово-экономических отношений. У нас объем торговли с Китаем, Японией и Южной Кореей $150 млрд в прошлом году, что в три раза меньше, чем с Евросоюзом, хотя объем ВВП в Азии выше. Это премиальный рынок по ценам на многие наши ресурсы. Есть огромный потенциал для роста товарооборота;

готовы инвестировать средства ФНБ в транспортные и энергетические инфраструктурные проекты, семь уже подготовлены;

мы работаем с нашими монополиями (РЖД, «Газпромом», «Россетями») по сдвижке влево (на более ранние сроки) части их уже запланированных инвестиционных проектов;

вводим tif-механизмы, которые позволяют финансировать инфраструктуру за счет средств инвестора с последующей компенсацией их расходов за счет части налогов;

расширяем список концессий, которые смогут быть в сфере ЖКХ (водоснабжения и водоотведения, теплоэнергетике), социальной сфере (образование).

Бюджетное правило замысливалось как механизм контрцикличности, который позволяет при хорошей конъюнктуре накапливать доходы, при плохой – поддерживать существующий уровень бюджетных обязательств. Но есть вторая половина – инвестиционный цикл, капитальный счет платежного баланса. Важно, чтобы бюджетное правило было чувствительно к инвестиционному циклу. Если есть инвестиционная пауза, как сейчас, то должно быть правило по применению бюджетного правила. Простым критерием его применения могла бы быть величина оттока капитала. Нужен механизм, способный компенсировать недоинвестирование, связанное с оттоком капитала, снижением аппетита к риску вложений в российскую экономику, не поощряя спрос, а расшивая ограничения по предложению – инфраструктуре транспорта, энергетики.

Рост спроса на кредитные ресурсы вероятен. Срок погашения в этом году подходит для $80 млрд. Значительная часть из них требует пролонгирования. В значительной степени это будет делаться за счет внутренних ресурсов.

Можно было бы подумать о корректировке нашей дивидендной политики. Обсуждается возможность при наступлении определенных обстоятельств помочь банкам и направить часть дивидендов, в том числе государству, как акционеру крупнейших банков, на пополнение капитала банковской системы.

Выданные в свое время субординированные кредиты, так и остались на балансах банков (кроме Сбербанка). Можно было бы подумать либо о конвертации их в вечные суборды, либо о конвертации в акционерный капитал банков. Это позволило бы существенно увеличить возможности банков по кредитованию.

Есть еще возможность увеличения капитала банков через выпуск специальных бондов суверенного долга. Но это уже крайняя мера".

Эльвира Набиуллина, председатель Банка России

"Согласна с качественными оценками по экономической динамике. Главный вызов - как преодолеть инвестиционную паузу. Мы исходим из того, что она не затянется.

Чтобы внешнеэкономический фактор дал значительную отдачу, требуется длительное время, значительные изменения в географической структуре нашего экспорта.

Темпы роста доходов и потребительского кредитования будут снижаться.

Доверие инвесторов зависит от макроэкономической стабильности. Важно не рисковать ею даже ради того, чтобы запустить какие-то меры стимулирования.

Задача ЦБ - снижение инфляции до уровня 4% в среднесрочной перспективе и переход на инфляционное таргетирование. Мы не собираемся переносить сроки. Этот механизм дает больше предсказуемости, понятности монетарной политике.

Длинные деньги, инвестиции не появляются при высокой инфляции. При снижении инфляции у экономических агентов будет меньше волнений по поводу валютного курса, их больше будет интересовать покупательная способность национальной валюты, то есть инфляция. Некоторые непредвиденные факторы реализовались, но мы уложимся в годовые показатели инфляции между 5% и 6%.

ЦБ останется на валютном рынке: мы не будем осуществлять валютные интервенции для поддержания определенного курса, но в случае возникновения рисков финансовой нестабильности, будем участвовать на валютном рынке в объемах, достаточных для приведения системы в стабильное состояние.

Мы даем ликвидности столько, чтобы удерживать процентные ставки в определенном коридоре.

Мы развиваем нестандартные инструменты, предоставляем ликвидность под нерыночные активы. Объем средств, предоставленных под них вырос со 100-200 млрд руб. полтора года назад до 1,5 трлн руб. Это не означает неконтролируемого увеличения объемов ликвидности, меняется только структура инструментов ее предоставления.

Готовы идти на развитие других нестандартных форм: предоставление ликвидности, фондирования под длинные, понятные, хорошо структурированные инвестиционные проекты, на три года. Этого опасаются во многих странах, но делают. Первоначально предполагали давать ликвидность под проекты с госгарантиями, но их выдано всего менее 10. Мы рассматриваем с банками условия, которые позволят брать проекты под механизмы рефинансирования.

Объем валютных свопов вырос, но не вызывает опасения. Мы не считаем, что они используются для валютных спекуляций, это является одним из инструментов хеджирования рисков в условиях волатильности на валютном рынке. Нам он позволяет управлять процентными ставками, сдерживать их внутри процентного коридора. Ограничения могут снизить эффективность нашего трансмиссионного механизма, на создание которого было потрачено столько усилий.

Мы ожидаем, что одним из следствий происходящих [во взаимоотношениях Запада и России] событий будет увеличение спроса на кредиты внутри страны. Будем предоставлять банкам ликвидность. Всегда есть зачехленный инструмент предоставления беззалоговых кредитов.

Но стимулировать инвестиционную активность только мерами денежно-кредитной политики было бы неправильно. Надо работать над тем, чтобы повышалось доверие к банковской системе в целом. Не менее актуальной становятся задачи повышения транспортной доступности, управленческой культуры, качества биржевой инфраструктуры.

Речь не идет о запрете международных платежных систем в России: это 95% карт на рынке. Национальная платежная система должна обеспечить бесперебойность внутренних расчетов, которые составляют 90% расчетов платежными картами. Мы готовим меры, которые будут не очень обременительны для банков".

Антон Силуанов, министр финансов

"Глобальные экономические вызовы в последнее время стали часто повторяться: сворачивание количественного смягчения, сейчас геополитическая нестабильность. Нам удается держаться, мы выдерживаем шоки оттока капитала, нервозность санкций. Санкции действуют: снижение рейтингов, повышение цены внешних заимствований, снижение лимитов на Россию. У нас большие резервы, гибкая курсовая политика, низкий размер госдолга, консервативная бюджетная политика. Надо не растерять эти преимущества. Они дают инвесторам четкое понимание нашей бюджетно-финансовой политики. Главное, не подорвать доверие инвесторов к стройности и жесткости тех мер, которые готовит и реализует правительство.

После всех шоков платежный баланс несколько успокаивается, текущий счет улучшается. Если не будет других геополитических изменений, он должен прийти в равновесие. Остается выгодной внешнеэкономическая конъюнктура. Изменение курса позволяет получать больше доходов в бюджет, но это конъюнктурные доходы. Тратить их на новые проекты было бы неразумно. Плюсы сопоставимы с минусами. Мы имеем и выпадение по доходам: это более низкие темпы роста ВВП, меньше ненефтегазовых доходов, доходов от приватизации, есть сложности с внешними заимствованиями.

Бюджетное правило носит контрциклический характер: расходы мы будем выполнять даже при падении цен на нефть, тем самым поддержим спрос со стороны государства.

Что делать?

В условиях нынешней неопределенности стимулирование внутреннего спроса, накачка экономики ликвидностью, ослабление денежно-кредитной и бюджетной политик может привести к разбалансировке платежного баланса, росту импорта, давлению на валютный рынок и к инфляции. Стимулируя государственный спрос, мы будем сужать частный. Его надо стимулировать в первую очередь. Периоды кризиса - то время, когда надо работать над структурными мерами: доступом к новому строительству, есть вопросы к таможне.

Власть должна сделать все, чтобы капиталы не уходили. Это и вопросы климата, и деофшоризации. Пора возвращаться домой. Этим занимаются все страны, когда нужны дополнительные доходы бюджету. Предложения обсуждаются и весной проекты законов будут внесены в Госдуму.

В случае ухудшения ситуации с ликвидностью, долговыми обязательствами отдельных крупных компаний, будем подставлять плечо. У нас есть опыт 2008-2009 годов. Но пока эти меры задействовать рано. Можно раздувать расходы при небольшом долге, но страны с высоким долгом восстанавливаются медленнее. Потом процентные расходы будут влиять на маневры внутри бюджета. Выходить на рынки заимствования и повышать ставки для рынка нам не хочется.

Прибыль банковского сектора составляла в последние годы по триллиону рублей, такого никогда не было. Во многом это помогло банкам увеличить собственный капитал. Оснований для использования экстренных инструментов пока нет.

Проблемы региональных бюджетов и Крыма обсуждаются в правительстве. Есть резерв, который мы готовили, правда, не для Крыма (243 млрд руб. за счет снижения трансферта Пенсионному фонду, который оставит себе в этом году средства накопительной части пенсий – "Финмаркет"). За счет этого будут профинансированы расходы бюджетов Крыма и Севастополя, повышены зарплаты бюджетникам, сделаны социальные выплаты. Надеюсь, весь резерв мы не израсходуем, и часть пойдет на поддержку других регионов.

Хотя регионам надо создавать больше возможностей зарабатывать и дать условия для маневра по расходом: отменой льгот, спускаемых сверху, увеличением имущественного налогообложения, формированием собственных доходных источников. Мы готовы увеличивать помощь регионам. Основные параметры пока вкладываются в утвержденные в бюджете. Меняется структура доходов. Раздувать расходы не имеет смысла, надо действовать внутри утвержденных параметров бюджета".