Как Белоруссию заразили "голландской болезнью"

Минск. 1 ноября. FINMARKET.RU - Как это ни удивительно, в течение последнего десятилетия белорусская экономика была одной из самых быстрорастущих в Центральной и Восточной Европе. Может быть, тогда надо было и ее принять в компанию стремительно развивающихся экономик БРИКС? Ни в коем случае, отвечают Катерина Борнукова и Дмитрий Крук из Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра (BEROC).

Экономисты проанализировали источники ее роста и выяснили, что он стал итогом накопления капитала, а не роста производительности факторов производства. Конкурентные преимущества страны заключаются в природных ресурсах и неторгуемых секторах, а большинство перерабатывающих отраслей, которые в развитых странах становятся драйвером роста, отстает.

Можно смело говорить, что Белоруссия заразилась "голландской болезнью" от России и смогла это сделать в уникальных условиях - в отсутствии положительного сальдо торгового баланса. Даже девальвация 2011 года не смогла ее вылечить.

Статистика по-советски: сплошной патриотизм и никакой правды

С 2003 года по 2012 год средние темпы роста белорусской экономики составили 7,1% в год, а в "сытые" годы - до 2008 года - он был еще выше - 9,5%.

Такие показатели вызывают сомнения: все-таки Белоруссия - страна с доминирующей госсобственностью, централизованной системой распределения ресурсов, задавленного правительством рынка и отсутствием инфраструктурных реформ.

Как пишут экономисты, рост действительно был, но Белоруссия вовсе не была стремительно растущей переходной экономикой, где фактором роста были рыночные реформы.

Самым простым объяснением может быть нестандартный рост производительности благодаря "искусственным" инъекциям России в белорусскую экономику: дешевому газу, особым схемам продажи нефти, преференциям на российском рынке. Трудность в том, что вклад этих искусственных факторов трудно отделить от естественных.

МВФ дает другое объяснение существенного белорусского роста: средний рост 8,3% на протяжении 2001-2008 гг. держался в основном за счет роста капитала - на 4,8 процентных пункта, в то время как вклад роста производительности труда составил только 3 процентных пункта.

Основной причиной различий в объяснении факторов роста стала разница в подсчетах экономистов Белоруссии и МВФ. Белорусская официальная статистика считает объем капитала на основе оценки капитальных активов с валовым и чистым капиталом.

Темпы роста капитала отражали только полную стоимость основного капитала, и этот показатель весьма сомнительный, поскольку демонстрирует неестественную стабильность - около 2% за последние 20 лет, несмотря на то, что инвестиции в этот период переживали и бурный рост, и стремительное падение.

Статистические службы в других странах СНГ уже сообщали о подобных странностях динамики основных фондов. По мнению экономистов, это стало следствием особенностей статистических методов, которые использует и Россия, и Белоруссия - они используют завышенные дефляторы капитальных вложений, взятых еще в периоды высокой инфляции в 1990-х и начале 2000-х гг.

Таким образом, если в официальных данных используется такая методика, вклад производительности всех факторов производства (TFP) будет переоценен, так что даже расчеты Всемирного банка, который использовал цифры Белстата, не будут отражать реальную картину.

Россия накачала белорусскую экономику

Экономисты решили самостоятельно оценить стоимость капитальных вложений в белорусскую экономику. Экономические показатели считали как историческую оценку исходного капитала, скорректированную с учетом потока инвестиций и амортизации, а промышленные данные - по объему производственного капитала и его движению.

Расчеты показывают, что вклад TFP в рост экономики был более скромным в течение последнего десятилетия, чем утверждает официальная статистика.

Динамика показывает, что лидеры роста производительности труда - это либо отрасли, которые производят нерыночные товары (связь, финансы, строительство), либо те, на которые влияет "искусственное повышение производительности", проведенное руками России, - химическая и нефтехимическая промышленность, производство топлива.

Теория же предполагает, что лидерами роста производительности труда должны быть отрасли, производящие торгуемые товары.

Это противоречие можно трактовать двояко. Во-первых, отрасли с более конкурентной средой и большей долей частной собственности - финансы, торговля, общественное питание - являются основными драйверами высокого уровня производительности труда и темпов роста в промышленности.

Во-вторых, привлекательное положение промышленности, возможно, отражает высокий уровень внутренних цен, а не "естественный" рост производительности.

Базовым годом для вычислений является 2009, в котором и реальный эффективный обменный курс национальной валюты, и уровень доходов были относительно высокими. Девальвация 2011 года решила проблему только временно - инфляция в 2011-2013 годах быстро нивелировала ее преимущества.

Таким образом, показатели, выраженные в ценах 2009 года, могут сохранять изменения в номинальном выражении и показывать их в качестве основного компонента роста производительности, а в долгосрочной перспективе это будет рассматриваться как основное движение цен без существенного прогресса в производительности. Это и является основной причиной для нестандартно высокого уровня производительности и темпов роста отраслей промышленности.

Симптомы совпадают, а предпосылок нет

Если это действительно так, то картина выглядит следующим образом:

Отрасли, производящие торгуемые товары, страдают от отсутствия прогресса в производительности, то есть теряют свои конкурентные преимущества.

Усовершенствования общей производительности проводятся в основном за счет "искусственного повышения", которое позволяет внутренним ценам расти, что создает иллюзию роста производительности промышленности.

Все вместе эти симптомы очень похожи на "голландскую болезнь".

Еще один вывод из анализа производительности на национальном уровне - отсутствие роста производительности за счет перераспределения ресурсов от менее производительных отраслей более производительные. Если бы действовало свободное распределение ресурсов, в более продуктивных отраслях накопилось бы больше капитала, а отсутствие перераспределения сдерживает развитие общей производительности.

Следовательно, самый простой способ увеличить совокупную производительность - отойти от централизованного распределения капитала и разблокировать приток капитала в более продуктивные отрасли, и наоборот.

Производство пищевых продуктов является одним из лидеров роста по всем экономическим показателям в основном за счет ножниц цен в сельском хозяйстве: производители продуктов питания покупают сырье по очень низким ценам. Неторгуемые сектора также вырвались вперед, а большинство перерабатывающих отраслей - в отстающих.

Этоочень похоже на симптомы "голландской болезни", что само по себе парадоксально: Белоруссия не имеет положительного сальдо торгового баланса. Но желание правительства раздуть заработную плату в сочетании с "пряниками" от России привело к тому, что Белоруссия тоже заразилась этой болезнью.

Особый путь

В стране, подчиняющейся законам экономики, можно ожидать, что поток труда будет направлен в более производительные отрасли, но у Белоруссии свой особый путь.

На рынке труда существует два тренда: с одной стороны, увеличение TFP связано с увеличением числа занятых, и лучшим примером здесь является топливная промышленность, которая увеличивает TFP за счет льготных цен на нефть.

Но есть отрасли, которые получают толчок со стороны России, но теряют в производительности труда: химическая промышленность, машиностроение и деревообрабатывающая отрасль. Они пережили быстрое накопление капитала, который в сочетании с высокими коэффициентами TFP, должны были внести свой вклад в рост производительность труда, но эти отрасли не привлекали больше рабочих.

Чехов не догнать

Экономисты также сравнили белорусский TFP с Чехией и региональным лидером Швецией.

Чехия изначально является более развитой: в 2010 году чешский ВВП на душу населения был в 1,73 раза выше, чем в Белоруссии, а значит в теории для нее должно быть труднее и дороже наращивать производительность, а Белоруссии должен помогать эффект низкой базы.

Но результаты анализа показывают, что Чешская Республика догоняет Швецию по TFP быстрее, чем Белоруссия.

За последние 10 лет Минск смог сократить разрыв со Швецией лишь на 5 процентных пунктов, а Прага - на 8 процентных пунктов.

В абсолютных цифрах TFP Белоруссии в 2010 году составил 2,92 против 4,66 в Чешской Республике и 9,38 в Швеции.

Это еще раз подтверждает, что за белорусским экономическим ростом не стоит такой TFP, о котором говорит официальная статистика.

Эффективность растет лишь за счет перераспределения работников, а рынок капитала искажается государственным вмешательством.

Это накопление капитала не приводит к увеличению TFP, а политику модернизации с девизом "больше капитала" не может быть лучшим вариантом для повышения темпов экономического роста. Белоруссия должна найти новые источники для роста TFP.