Глава АНО "Цифровая экономика": нам бы стать на одну треть Gartner

На минувшей неделе, 23 ноября, прошло собрание учредителей и заседание Наблюдательного совета АНО "Цифровая экономика" с участием главы Минцифры Максута Шадаева и вице-премьера Дмитрия Чернышенко, где организация обозначила новые цели и задачи. АНО не только объединяет экспертов по цифровой экономике, это еще и проектный офис по контролю исполняемости федпроектов в рамках одноименной нацпрограммы. За последние месяцы организация сменила гендиректора - им стал глава Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) Сергей Плуготаренко. В интервью "Интерфаксу" Плуготаренко рассказал о "платформенном" подходе АНО, взаимодействии с отраслью и возрастающем статусе искусственного интеллекта.

- По итогам собрания учредителей Наблюдательного совета, вы написали о новых целях и задачах организации, в частности, там упоминалось про создание единой платформы цифровой трансформации ключевых отраслей экономики. Что под этим подразумевается?

- Мы видим свою задачу как единую платформу и экосистему не только для цифровой трансформации ключевых отраслей экономики, но еще и для взаимодействия отраслей друг с другом. Сейчас в повестку пришли совершенно не цифровые бизнесы и элементы экономики: промышленность, энергетика, социальная сфера, госуправление. Все это связано с индустриальными центрами компетенций (ИЦК), которые должны стать якорями импортозамещения. Идею стать платформой для коммуникации мы представили на совете и получили подтверждение. В декабре нам предстоит еще много встреч с учредителями и стейкхолдерами для дополнения этой повестки.

Сейчас мы сформулировали принцип, который мы хотим положить в основу взаимодействия с отраслью. Это такая материнская плата, на которой стоят чипы - это наша экономика, ее наполнение компетенциями, отделами, сотрудниками направлениями работы. А вокруг в качестве связующего звена могут подключаться такие агрегаты, как отраслевые ассоциации, альянсы, союзы. Через них подключается государство, учредители, представители бизнеса, МСП. Уже в течение 2023 года такая экосистема должна получиться.

- РАЭК будет более тесно интегрирован в эту работу?

- Пока мы ставим РАЭК в одинаковые условия со всеми. Несмотря на то, что я знаю РАЭК изнутри очень хорошо, и сотрудники у нас уже подружились, я хочу сделать так, чтобы РАЭК наравне с остальными поборолась за право стать частью нашей платформы.

- Хотелось бы как раз поговорить об ИЦК, раз вы их упомянули. Сейчас это основная деятельность государства по импортозамещению программных продуктов. Как АНО будет работать по этому направлению?

- У нас есть хороший опыт с нефтью и газом. Начинаем работать с медициной. Если у нас будет опыт работы с ИЦК, мы будем понимать, чем эти отрасли дышат, как они развиваются, какие у них существуют в том числе регуляторные барьеры, не только софтверные, не только технологические.

- Вы упоминали, что будет запущен ряд "прорывных проектов" в следующем году. Что это за проекты?

- Практически все семь новых направлений, что мы утвердили на набсовете, на мой взгляд, являются прорывом. Одно из таких направлений – запуск полноценного аналитического направления внутри АНО "Цифровая экономика". Часть учредителей, стейкхолдеров и государство говорят: "Станьте российским "Гартнером". Мы понимаем, что это тяжелая задача, шутим, что нам бы на одну треть "Гартнером" стать. С другой стороны, мы понимаем, что умение агрегировать цифры внутри себя, делать выводы, прогнозы и далее консультировать на основании цифр - это самая главная фишка, которая может нас продвинуть.

Второе направление - это некий суперивент, который мы хотим сделать в 2023 году и на котором соберем экспертов и лидеров различных отраслей.

Затем - международка. Надеюсь, мы сможем изучить особенности работы с новыми рынками и рекомендовать отрасли к этим рынкам присмотреться. Мы уже начинаем такую работу в части азиатских стран.

Еще одно из таких прорывных направлений - это имплементация решений искусственного интеллекта (ИИ). Вряд ли Россия может стать страной номер один по разработке решений в области искусственного интеллекта. К сожалению, санкционное давление приводит к тому, что подобные планы могли обсуждаться еще два года назад. Сейчас с этим тяжеловато. Но очевидно, что Россия должна стать лидером в области внедрения решений ИИ, созданных как в нашей стране, так и за рубежом.

- Что сейчас происходит с ЭПР (экспериментально-правовыми режимами)? Это был один из ключевых проектов АНО "Цифровая экономика" и с помощью него была принята регуляторика в этой сфере. Но ЭПР "Яндекса" по беспилотникам в Москве так и не заработал.

- Запущены на сегодняшний момент всего четыре ЭПР. Десять находятся у нас в проработке на разной стадии готовности. Все они планируются к запуску в 2023 году. Это совершенно разные направления: от привычного транспорта и медицины до обработки данных, упрощения аренды муниципального имущества и так далее.

Что касается уже запущенных ЭПР, то проект "Яндекса" по беспилотникам сейчас на первом этапе апробации. В данный момент ЭПР активно используется в рамках работы открытого сервиса беспилотного такси в Иннополисе, и в дальнейшем мы планируем расширять зоны эксплуатации. Кроме того, "Яндекс" готовится к запуску беспилотного такси в Москве. В данный момент проходит тестирование в районе Ясенево на сотрудниках компании для отработки сервисной части.

- А реструктуризация "Яндекса" никак не повлияет на тестирование беспилотников и реализацию ЭПР? Направление по беспилотникам же будет отдано международному бизнесу.

- "Яндекс" уже заявлял, что продолжит развивать беспилотные автомобили на российском рынке, поэтому никакого влияния реструктуризации компании на проект быть не должно.

- Какой могла бы быть поддержка айтишников как оставшихся, так и уехавших из России?

- Мы считаем, что нужно создавать абсолютно адекватный бизнес-климат, в первую очередь для малого и среднего предпринимательства в цифровой среде, потому что малый и средний бизнес именно здесь делает чудеса.

Еще большая история с поддержкой стартапов. Одно исследование, которое делала РАЭК несколько лет назад, показало, что в России не так уж и много технологических стартапов, в которые осуществляются заметные инвестиции, - всего около 700, причем 84% из них сосредоточены в Москве и Санкт-Петербурге. Это говорит о том, что у нас технологическое предпринимательство находится в зачаточном состоянии.

Если говорить про меры поддержки, то здесь могут сработать самые неожиданные вещи, направленные на самих людей. В первую очередь, это поддержка семей ИТ-специалистов. А все, что было сделано, нужно не бросать, а пересматривать - ту же самую льготную ипотеку расширять на бОльшее количество сотрудников.

Еще одна из мер: поддержание контактов со всеми айтишниками - как уехавшими, так и оставшимися. Мы в АНО ЦЭ хотим сделать в 2023 г. проект, который мы условно называем "ИТ-сообщество", поработать с 3 млн специалистов из этой сферы и предложить им почувствовать себя защищенными в неком коммьюнити, ощутить поддержку со стороны бизнеса и государства, которые в них заинтересованы. Но в любом случае, даже если кто-то уехал, не проводить границу между нами и ими и рассматривать их как российских граждан. Не зря на днях Минфин дал разъяснение, что планирует сохранить ставку для НДФЛ на уровне 13% для тех, кто продолжает работать на российские компании из-за границы, вместо 30% как для нерезидентов. Постоянно подаются такие положительные сигналы.

Кроме того, отрасли нужны не только "цифровые вкусняшки", но и офлайн-вещи. Например, те же открытые коворкинги, преференции по изучению новых продуктов, свой пансионат на берегу Черного моря для ИТ-специалистов и их детей - почему бы и нет? Если вспоминать опыт Советского союза, когда открывались и стимулировались прорывные направления экономики, когда создавались определенные преференции для конкретных специалистов. Это давало результат сразу: люди понимали, что страна в них заинтересована, им тут комфортно, они очень быстро запускали спутники, создавали атомную энергетику.

- А три миллиона - это только разработчики?

- Нет, разработчиков гораздо меньше - по данным ассоциации Руссофт, их несколько сотен тысяч человек. Три миллиона - это общее число человек, у которых есть цифровая профессия: разработчики, дизайнеры, контентщики, продакт-менеджеры и т.д. Это очень мало, это золотой резерв, и для экономики России важен каждый.

- Как вы считаете, требует ли изменений нацпрограмма "Цифровая экономика"? Если да, то какие именно корректировки нужны?

- В целом, цели, заложенные в нацпрограммы несколько лет назад, до сих пор актуальны. Цели остаются, просто становятся более драматично значимыми. Например, продолжать работу по искоренению цифрового разрыва между регионами, продолжать курс на импортозамещение, наращивать цифровые кадры. Но понятно, что сейчас мы живем в другой реальности, все перевернулось. В декабре на Неделе Российского интернета мы покажем впервые негативные прогнозы по падению ряда рынков в интернете. Мы 11 лет наблюдаем за интернетом и все время постулировали рост и всегда говорили, что кризис для рунета - это если где-то рост замедлился. А сейчас говорим, что ряд рынков, таких как рекламный и контентный, могут обвалиться на 50-70%. Посмотрим, случится ли это. Но экономика может оказать влияние на реализацию направлений в нацпрограмме.

Правительство это понимает. Дмитрий Чернышенко уже говорил, что где-то нужно будет скорректировать сроки, сделать их жестче, например, по импортозамещению софта, - и это уже происходит.

Но нужна не только корректировка, но и создание новых вех. Например, по ИИ. Мы всегда говорим, что если Россия не станет номер один по изобретению ИИ, то давайте стремиться в лидеры по внедрению и влиянию ИИ на экономику. Я считаю, что статус ИИ должен быть повышен в нацпрограмме, так как это прям палочка-выручалочка для многих отраслей экономики. Тут как раз есть место для подвига и потенциала.

- Кстати, по теме ИИ. Путин недавно поручил снять барьеры по его внедрению. Какие препятствия вы тут видите?

- Основные препятствия - нехватка кадров. Да, у нас много умных голов, но помимо гениальных разработчиков, нужны "слесари" и "токари" для цифровых технологий, которые будут заниматься более рутинными задачами, чем написанием кода, - это сопровождение, внедрение, доработка, доупаковка, консалтинг. Если по всем цифровым профессиям у нас три миллиона специалистов, то в области ИИ - всего десятки тысяч по всей стране. Чернышенко говорил, что кадровый дефицит по ИИ-специалистам оценивается в 5 тысяч: с ростом внедрения технологии он будет только увеличиваться.

Другая проблема - отсутствие доверия. Очень много страшилок про ИИ, что роботы нас поработят, ИИ будет принимать решение за нас: сажать вас на самолет или нет, выдавать ли вам кредит, а еще займет ваше рабочее место. Это все страшилки, на которые надо дать ответ, что все не так, что ИИ приводит к высвобождению человека от рутины, ИИ помогает принимать решения, а не заменяет человека. Но остается много пробелов, если бизнес сформулирует выгоды от использования ИИ, они быстро сметут недоверие.

Еще один барьер - деньги. Стоимость решения в области ИИ значительно выше, чем стоимость рабочего часа сотрудника. В определенном смысле, это инвестиция в некое будущее, и не каждая компания может себе это позволить. С падением уровня доходов и экономической ситуацией в России и мире не у каждой компании это будет в приоритете. И тут должно помогать государство.

Кроме того, развитие ИИ требует доступа к большим массивам данных. На данный момент в РФ доступ разработчиков и пользователей технологии к данным часто затруднен, потому что есть серьезное регулирование, запреты. И ЭПР тут нам в помощь, но все еще есть барьер.

Ключевые слова:    Россия,  Цифровая экономика,  интервью