Замглавы Минэкономразвития: темпы роста в 3% нам не гарантированы, но возможны

Экономика России восстановилась до допандемических уровней раньше ожиданий - уже во 2-м квартале 2021 года, однако затем динамика роста замедлилась. По итогам 2021 года Минэкономразвития ожидает отскока на 4,2% после падения на 3% в 2020 году.

В среднесрочной перспективе министерство прогнозирует рост российской экономики на 3%, но признает, что автоматически они достигнуты не будут - инерционные темпы лишь чуть выше 2% и нужно приложить немало усилий.

При этом разгон инфляции во II полугодии (не только в России, но и во всем мире) привел в том числе к ужесточению денежно-кредитной политики со стороны ЦБ, что также будет ограничивать рост в будущем.

О текущей ситуации в экономике, мерах по достижению 3-процентного роста, инфляционных ожиданиях, курсе рубля и ценах на нефть в интервью "Интерфаксу" рассказала замглавы Минэкономразвития Полина Крючкова, курирующая в ведомстве макропрогноз.

- Полина Викторовна, как вы оцениваете динамику и качество восстановительного роста российской экономики в этом году?

- Основной восстановительный рост пришелся на первое полугодие. К концу 2-го квартала у нас экономика восстановилась до допандемийных уровней, если брать за допандемийный уровень 4-й квартал 2019 года.

После этого рост замедлился, шел в пределах 0,1%, в сентябре он чуть ускорился. Сентябрьская наша оценка, сезонно очищенная - рост на 0,5% к августу. Я бы выделила три основных фактора сентябрьского ускорения. Первый - это, безусловно, единовременные выплаты, что подстегнуло спрос и торговлю. Второй фактор - это рост добычи нефти, продолжающийся и постепенно восстанавливающийся. Третий - это рост обрабатывающей промышленности, причем там четко выделены две группы отраслей, где рост был наиболее заметен: это экспортно ориентированные отрасли - химия, металлургия, и отрасли, ориентированные на потребительский рынок, тоже вследствие импульса от выплат.

По 2021 году мы считаем нашу оценку в 4,2% роста актуальной на данный момент. За январь-сентябрь наша оценка роста экономики равняется 4,6% (по сравнению с январем-сентябрем 2020 года), но с учетом того, что 4-й квартал прошлого года как раз уже начался бурный восстановительный рост, как следствие более высокая база, то годовая оценка 4,2%.

- Какой рост в 4-м квартале прогнозируете?

- Около 3% ожидаем в 4-м квартале в годовом выражении. Если говорить о сезонно очищенной динамике, то исходим из того, что цифры 4-го квартала будут где-то между августовскими и сентябрьскими. Понятно, что в сентябре были разовые факторы, поэтому сентябрьский тренд продолжаться не будет, но может быть чуть выше, чем в августе. Пока еще не до конца понятно, как нерабочая неделя повлияла. Но в целом мы считаем, что рост на 4,2% в 2021 году - это актуальная оценка.

- А влияние нерабочей недели было значимым на динамику экономики?

- Пока у нас есть только совсем оперативные данные - контрольно-кассовой техники и т.д. В чем особенность этих нерабочих дней? Во-первых, очень отличалась степень закрытости экономики по регионам, потому что условия везде были очень разные, и мы даже можем по данным ККТ наблюдать перетоки активности между смежными регионами с разной степенью жесткости ограничений: Санкт-Петербург - Ленинградская область; Московская область - Калужская область. Где-то спад, где-то, наоборот, рост. Поэтому ситуация очень разная по регионам. То есть спад безусловно меньше, чем в предыдущие режимы нерабочих дней, потому что и бизнес уже адаптируется лучше, и жесткость опять же не та, в разных регионах по-разному, но в целом так.

- То есть на годовую оценку по ВВП этот режим не повлияет?

- Нет. С учетом того, что там все равно 4 дня праздников было.

- В августе и сентябре был сильный спад в сельском хозяйстве. На ваш взгляд, это связано только с переносом сбора урожая или уже понятно, что данные по АПК будут хуже в целом по году? И как это может тогда повлиять на динамику экономики в целом?

- С точки зрения ВВП вес сельского хозяйства в общей структуре весьма небольшой. Но если говорить об урожае, то по тем данным, которые сейчас опубликованы, в том числе данным Минсельхоза, действительно темпы уборки ускорились, то есть временной лаг имел место. По каким-то культурам, например, по подсолнечнику, собрали больше, чем в прошлом году, по сахарной свекле - тоже. По зерновым - собрали меньше, чем в прошлом году, но в прошлом году был очень хороший урожай, а ожидаемый в этом - выше среднего.

То есть в принципе в растениеводстве ситуации особо критической нет, но, конечно, временная сдвижка имела значение. Не очень все хорошо в животноводстве, там есть свои проблемы с АЧС, с поголовьем птицы, но в принципе опять же потихоньку восстанавливается, скорее всего там проблемы несколько смягчатся.

- В сентябре уровень безработицы опустился до исторического минимума в 4,3%. Можно ли говорить о перегреве на рынке труда, и может ли он уже нести какой-то инфляционный риск?

- Я считаю, что сейчас главные инфляционные факторы лежат отнюдь не на стороне спроса, а все-таки на стороне предложения. И низкий уровень безработицы, такое давление на рынке труда я считаю, скорее, позитивным фактором, чем негативным. Сейчас у нас довольно уникальная ситуация, когда у компаний возникают и стимулы, и возможности повышения эффективности деятельности, избавления от низкопроизводительных рабочих мест и т.д. С одной стороны, наблюдается дефицит рабочей силы, в том числе дешевой, с другой стороны, сводные финансовые результаты по всем отраслям показывают, что, вообще говоря, компании могут себе позволить инвестировать в повышение эффективности. И мне кажется, что это хороший шанс избавления от низкопроизводительных рабочих мест, и такое давление на рынке труда, глобально оно позитивно для экономики. В краткосрочном периоде некоторые компании страдают, особенно те, кто привык работать на большом количестве дешевой рабочей силы, но в долгосрочном периоде это позитивно. То есть определенный дефицит рабочей силы создает стимулы для повышения эффективности производства.

Надо еще отметить, что цифра безработицы в 4,3% - средняя, но, если посмотреть региональный разброс, то у нас по-прежнему есть регионы с безработицей, уровень которой далек от нормального. Все меньше остается регионов, кто не достиг допандемийного уровня. Тут тоже ситуация неравномерная, но, с другой стороны, в условиях объективных ограничений на привлечение рабочей силы из других стран, история в том числе с внутренней мобильностью рабочей силы тоже может получить новый дополнительный импульс, а это очень важно для нормального развития рынка труда, для развития экономики в целом.

- Начиная с середины сентября недельная инфляция в РФ неожиданно разогналась до 0,2-0,3% в неделю при нормальных темпах для этого времени в 0,1%. Только в первую неделю ноября в период нерабочих дней инфляция временно замедлилась до 0,1%, но во вторую неделю ноября опять ускорилась до 0,2%. Насколько неожиданным для вас было такое ускорение инфляции? Риски разгона роста цен еще сохраняются?

- Когда мы говорим об инфляции, важно смотреть на конкретные товарные группы, на конкретные сферы. В прошедшем ускорении роста цен можно выделить три основных сюжета. Первый сюжет самый незначимый и временный - это эффект выплат августовских и сентябрьских. Он с инфляционной точки зрения был крайне незначительный с учетом того, что в экономику в августе дополнительно поступило около 4% месячного суммарного оборота, а в сентябре еще 10% месячного оборота - это большие суммы.

Второй самый важный фактор - это ситуация с плодоовощной продукцией. На самом деле мы смотрели динамику цен с 1998 года и только в 2010 году была ситуация, когда у нас в сентябре не было дефляции плодоовощей. И то в 2010 году рост был 0,2% в месяц, а сейчас 1,8%. Эта аномальная история со сдвигом уборочной кампании очень большой вклад внесла именно в сентябрьскую инфляцию. По овощам реальный объем предложений на тот момент был сильно меньше, чем обычно, и поэтому это весьма серьезный фактор ускорения инфляции.

Еще один фактор - цены на мясо. Здесь тоже вопрос связан с ограничением предложения.

Если мы посмотрим на непродовольственные товары, то они с августа-сентября замедляются.

А услуги у нас либо не растут, либо вообще дефлируются.

Мы посмотрели влияние монетарных и немонетарных факторов инфляции - если взять октябрьскую инфляцию 8,1% год к году, то, по нашей оценке, из них примерно 5,1-5,2 п.п. - это немонетарные факторы, 2,9-3 п.п. - это монетарный фактор. Поэтому в основном это все-таки влияние ограничения предложения и внешнего давления мировых цен. Конечно разгон мировой инфляции, рост мировых цен на все - это среднесрочный фактор, который будет давить на наши внутренние цены минимум по двум каналам. И через экспортный нетбэк, и через цену импорта, что, конечно, сглаживается курсом, но все равно.

- Минэкономразвития повысило в октябре свой прогноз по инфляции в 2021 году до 7,4%, ЦБ до 7,4-7,9%. Сейчас многие аналитики тоже склоняются, что по итогам года инфляция будет ближе к 8%. Будет ли коррекция оценки Минэкономразвития по прогнозу, какой интервал вам кажется сейчас наиболее вероятным?

- Очень много разных факторов, которые влияют на уровень инфляции. Правильнее об инфляции сейчас говорить в терминах инфляционных рисков.

Да, у нас есть определенные риски, связанные, прежде всего, с давлением мировых цен. Мы видим, что происходит с газовыми ценами в Европе, и это, понятно, тащит за собой цепочку. Цены на удобрения - рост цен на продовольствие и т.д. Понятно, что проблема цен на энергоносители не может не отразиться на стоимости генерации, это тоже перейдет в цены. Есть глобальная мировая проблема, связанная с перевозками - стоимость контейнерных перевозок взлетела до невозможных высот.

Поэтому мы считаем, что вообще говоря инфляция издержек в мировом масштабе еще в полной мере не проявилась, то есть здесь риски достаточно высоки.

Дальше вопрос - насколько это будет переноситься на внутренний рынок? Да, есть сейчас долгосрочные механизмы, которые этот перенос сдерживают - демпферные механизмы по пшенице, по подсолнечному маслу - они работают, они реально препятствуют этому переносу. Но в любом случае остается еще канал, связанный с импортом, он никуда не денется, частично курс может немного это давление сбить, но если в мировом масштабе в долларах товар будет дорожать - не только за счет мирового спроса, но и за счет издержек, - то нас это, конечно, тоже коснется, и это самый большой риск.

Мы видим, что ситуация с газом, с энергокризисом уже влияет на мировые цены. Дальше вопрос - когда произойдет нормализация? Опять же разные оценки аналитиков: если к концу отопительного сезона цена на газ нормализуется, то инфляционный импульс какое-то время продлится, но потом затухнет. Но если не нормализуется, соответственно, импульс окажется еще более долгим. Это серьезный риск, серьезный инфляционный фактор, который присутствует. Плюс сбои по цепочкам поставок возникают то тут, то там, и тянут за собой то одну, то другую отрасль.

У нас есть определенный график уточнения прогноза, мы же не можем в любой момент взять и поменять прогноз. Следующая итерация у нас - февраль, март. Сейчас очень большая неопределенность, потому что да, есть общий тренд на разгон мировой инфляции, а дальше вопрос стабилизации цен на газ. В конце отопительного сезона они снизятся с $1000 до какого уровня? Упадут до $600 - это одна картина, до $400 - это другая картина.

- Когда министерство ожидает возвращение годовой инфляции в РФ к таргету в 4%? В прогноз на 2022 год у Минэкономразвития заложено 4,0%, но многие аналитики считают, это произойдет уже не ранее 2023 года.

- Сейчас очень сильный разбег оценок. В терминах рисков - да, на данный момент проинфляционные факторы доминируют в мире. Может тренд развернуться быстро и неожиданно? Риск такой тоже существует, поэтому я сейчас не берусь говорить по срокам возврата к таргету, потому что очень много неопределенности, прежде всего, с мировыми ценами.

Я считаю, что сценарий возврату к 4% в следующем году не исключен, но существует и более рискованный сценарий, при котором такой возврат к таргету в следующем году не произойдет.

- Ускорение инфляции в последние месяцы в РФ еще сдерживалось укреплением рубля. На ваш взгляд, курс сейчас соответствует фундаментальным факторам?

- В последние пару месяцев рубль устойчиво двигался к нашему прогнозу. Когда мы делали прогноз в середине года, считали, что рубль несколько недооценен и что он будет укрепляться. Что, собственно, и происходит.

Другое дело, что и цены на нефть и другие энергоносители оказываются чуть выше прогнозных, то есть, в принципе, рубль может укрепиться еще больше. Диапазон в районе 71-72 рубля за доллар до конца этого года - начала следующего мне кажется вполне нормальным, вполне реалистичным.

- По ценам на нефть у вас прогноз был на этот год $66 за баррель, на следующий $62. Сейчас уже проскакивают оценки движения цены к $100. На ваш взгляд, эти оценки насколько обоснованы, и будете ли вы повышать свои прогнозы по ценам на нефть?

- Известно, что точно прогнозировать цены на нефть не умеет никто. Сейчас очень нетривиальное соотношение между ценами на нефть и газ. И, в принципе, возможно, что нефть как бы потянется вслед за газом. С другой стороны, ОПЕК у нас тоже не дремлет и как-то реагирует, в том числе и на ценовые колебания за счет расширения добычи, то есть определенным образом эту историю демпфирует.

Могут быть абсолютно всякие сценарии, но с точки зрения вероятности, я считаю, что резкое долгосрочное укрепление цен на нефть выше $100 маловероятно. Хотя возможно все. Прогнозы, как я уже говорила, будем уточнять по графику, пока сохраняем текущие.

- Когда вы делали свой прогноз роста российской экономики на следующий год в 3%, никто тогда не предполагал, насколько сильным будет ужесточение ДКП. На ваш взгляд, уже принятые решения по ДКП и предстоящее декабрьское решение как сильно скажутся на экономическом росте в следующем году, и компенсирует ли бюджетная политика жесткость денежно-кредитной?

- Конечно, ужесточение ДКП будет оказывать сдерживающее влияние на экономический рост. Когда мы будем пересматривать прогноз, мы примем во внимание все факторы, включая ДКП.

Естественно, определенные расчеты (влияния ДКП на рост) есть, но мы не можем выхватить один фактор, только ДКП, не принимая во внимание все остальные. Потому что ДКП - тоже реакция на что-то, на внешние факторы и т.д. Поэтому, когда мы будем уточнять прогноз, мы примем во внимание весь комплекс факторов, включая историю с текущей и прогнозируемой ДКП. Рассматривать ДКП как что-то отдельно вырванное из контекста неправильно.

Какие-то факторы играют в минус, какие-то факторы играют в плюс относительно первоначальной оценки. Сейчас мы прогнозируем 3%-й рост в следующем году. На следующем этапе посмотрим, будем уточнять при необходимости.

- Тем не менее, прогноз самого ЦБ на ближайшие три года 2-3% роста ВВП РФ, и многие экономисты говорят, что потенциальный рост российской экономики в ближайшие годы это 2-2,5% в год. На чем основывается ваша уверенность, что мы будем расти по 3% в год?

- Мы согласны с тем, что около 2% - 2% с небольшим - это инерционный темп роста. То есть, если мы ничего делать не будем, то вот примерно таким темпом экономика и будет расти. Сейчас я говорю даже не про 2022 год, а скорее, про 2023-2024, потому что в 2022 году еще фактор ОПЕК+ скажется по росту добычи нефти, который нас пока еще сдерживает.

Может ли экономика расти 3% в год? Да, может. Набор принятых решений, набор имеющихся инструментов вполне позволяет на этот рост выйти.

- Какой это набор решений, за счет чего?

- Первое - это инвестиционная история. Разгон нового инвестиционного цикла вполне возможен, сейчас для этого неплохие условия. И для частных инвесторов - сводный финансовый результат таков, что у компаний ресурсы для инвестиций есть, и бюджетные инвестиции, прежде всего, в инфраструктуру, которая, соответственно, так или иначе подтягивает частные.

Это и принятые решения об инвестировании средств ФНБ, тоже, собственно, в инфраструктурные проекты. Ведь чем ценно инвестирование средств из ФНБ? Не просто суммами непосредственно инвестиций, а тем, что к деньгам ФНБ прилагаются еще, по условиям финансирования, частные деньги, то есть на рубль из ФНБ - минимум два рубля частных, это зависит от проекта. В принципе, этот новый инвестиционный цикл может быть довольно хорошим импульсом для экономического роста.

Вторая история - это, безусловно, спрос и доходы населения. Здесь несколько факторов. Первое - это меры социальной политики, то, что сейчас принимается - поддержка семей с детьми, повышение адресного характера помощи. В низкодоходных группах прибавка дохода как раз идет в потребление, причем она как раз идет на поддержку экономики - мы это видели по прошлогодним сюжетам с выплатами и с выплатами этого года. Вот эта социальная история очень важна.

Есть еще история, связанная с заработными платами, с рынком труда. Я уже сказала, что дефицит на рынке труда, скорее, в плюс, потому что он поддерживает, будет поддерживать уровень заработной платы, будет поддерживать в целом потребительский спрос.

И третье - это экспорт. Мы считаем, что на горизонте как раз 2023-2024 годов вклад чистого экспорта в рост будет положительный. И дело даже не только в благоприятной конъюнктуре, хотя это тоже вносит свой вклад, но и в системных мерах. В том числе у нас есть проект по развитию несырьевого неэнергетического экспорта.

Суммируя все это, можно сказать, что эти 3% роста не гарантированы, то есть мы не говорим, что при любых условиях 3% роста будут. Мы говорим, что 3% возможны в том случае, если мы реализуем то, что намечено.

- А тема с повышением лимита накоплений в ФНБ с 7% до 10% ВВП для целей инвестирования никак не повлияет на экономический рост в дальнейшем?

- На ближайшем горизонте оно не повлияет, потому что в любом случае те объемы инвестирования ФНБ, о которых сейчас говорится, они уже одобрены. Дальше надо смотреть.

- Минфин как раз в контексте темы повышения отсечения ФНБ до 10% ВВП высказывал опасения, связанные с энергопереходом и влиянием его на экспорт. Насколько обоснованы эти опасения?

- Недавно правительством как раз была принята стратегия низкоуглеродного развития до 2050 года, там сценарии изложены в том числе с точки зрения экономического роста. Есть два сценария.

Первый сценарий - мы воспринимаем энергопереход внешний как некую данность, вот он на нас сверху упал, мы ничего не делаем, а он потихоньку обрезает нам экспорт, обрезает экономический рост и т.д. Да, вот в такой ситуации, если мы не делаем ничего, то мы на конце, к 2050 году падаем по темпам роста до 1%. Но это такая пассивная история, отсутствие какой-либо адаптации.

С другой стороны, вполне реалистичным является сценарий, и мы его рассматриваем в качестве базового, когда мы на траектории энергоперехода обеспечиваем все тот же 3-процентный рост путем изменений структуры экономики. Но это серьезные изменения - это и изменение энергобаланса, это изменение серьезное структуры экспорта, это изменение структуры самой экономики.

Понятно, что всегда возникает вопрос, а кто за это заплатит, за весь этот переход? Это будет стоить денег, это будет стоить определенных инвестиций, но все равно это обойдется дешевле, чем ничего не делать и не вкладываться в эту историю. На наш взгляд, опять же до 2050 года при нормальной, последовательной политике по энергопереходу без резких скачков мы можем продлить эту устойчивую траекторию роста и на стадии энергоперехода.

Если говорить о бюджетных последствиях - того, чего опасается Минфин, надо сказать, что ни в один мировой прогноз снижение потребления нефти и газа до 2028-2029 гг. не закладывается. Все последствия будут позже, то есть у нас временной интервал для нормальной адаптации есть.

На наш взгляд, ФНБ - это не то, что мы должны будем проесть, когда все будет плохо с точки зрения внешней конъюнктуры.

Возможность инвестирования средств ФНБ как раз и говорит, что это, в принципе, в том числе инструмент адаптации. И поэтому мы считаем, что он как раз должен быть таким активным. У нас есть правила по использованию средств ФНБ для финансирования определенных проектов, этим надо пользоваться, потому что эти деньги тоже должны работать на экономику. В тех параметрах, которые согласованы, по тем условиям, которые согласованы, это важно.

- ЦБ в этом году анонсировал проведение обзора денежно-кредитной политики, по итогам которого он не исключал понижение таргета по инфляции. Какова позиция Минэкономразвития по этой теме? Не кажется немного несвоевременным обсуждать снижение самого таргета, когда инфляция в два раза выше его? Страшно себе даже представить, как надо было бы ужесточить сейчас ДКП, чтобы, например, стремиться к таргету в 2%...

- Обсуждать любую тему можно в любой момент времени. На наш взгляд, с учетом того, что я говорила про разгон мировой инфляции, давлении мировых цен, вряд ли сейчас можно говорить о таргете для России в 2% или даже в 3%.

Мы видим при этом, что наша ситуация еще не самая критичная - в США инфляция сейчас 6,2%, то есть это в три раза больше их таргета. Но при этом разная риторика и разные подходы.

Мы сейчас не понимаем, как будет выглядеть новая нормальность. Сейчас у нас что - краткосрочный период турбулентности? Например, полгода будут какие-то безумные колебания, а потом все опять устаканится? Возможный сценарий? Возможный.

Но возможен и другой сценарий, что мы переходим к какому-то новому равновесию, а вот что на этом новом равновесии будет, сказать достаточно сложно. Возможно, будет новый виток экономического роста при более высоких темпах инфляции - такое тоже возможно. Сейчас нет точных ответов на этот вопрос про новую нормальность, продолжаем изучать его.

Ключевые слова:    РФ,  экономика,  Минэкономразвития,  интервью