Глава департамента Минфина: я лично буду проезжать бензоколонки, смотреть, дешевеет ли дизель

Заканчивается зимний сезон, рынок переходит на более дешевое летнее дизельное топливо, и на фоне работы обратного акциза на нефть с демпфером, Минфин ожидает снижение цен на ДТ как минимум на полтора-два рубля, сообщил в интервью "Интерфаксу" директор департамента налоговой и таможенной политики министерства Алексей Сазанов.

Он также рассказал об основных параметрах изменений обратного акциза на нефть с демпфирующей компонентой, ситуации с переходом на налогообложение с дополнительного дохода (НДД) в нефтяной отрасли и параметрами обратного акциза на метан для газохимических предприятий.

- В первом квартале начала работу новая налоговая система ТЭК. Какие первые итоги работы процесса завершения "налогового маневра", есть ли проблемы с повышением НДПИ и снижением экспортной пошлиной на нефть?

- Как и предполагалось, в секторе нефтедобычи никаких изменений налоговой нагрузки не произошло, поэтому никаких жалоб и нареканий со стороны компаний к этой системе нет.

Все критиковали изменения налоговой системы в секторе нефтепереработки, порой сильно сгущая краски, говорили, что из-за завершения налогового маневра и повышения ставок акцизов топливо в России резко подорожает. Но, как мы видим, рынок остается стабильным, цены на нефтепродукты не растут. Некоторые шероховатости налоговой системы в секторе нефтепереработки еще есть, но они были ожидаемые. Речь идет о доработке одного слагаемого налогового маневра - демпферной компоненты. Сейчас мы проходим стадию совершенствования системы.

- Между тем, нефтяные компании жаловались, что в январе обратный акциз на нефть и демпферная компонента стали прямым налогом, и они были вынуждены платить доходы в бюджет вместо запланированной компенсации.

- Формула обратного акциза на нефть с демпферной компонентой была согласована с Минэнерго и нефтяными компаниями. Вопрос о том, при каких ценах на нефть и нефтепродукты формула демпфера начнет работать против нефтяных компаний, также обсуждался. Просто, в январе сложилась такая рыночная ситуация, при которой крэк-спрэд по бензину (разница между ценой бензина и ценой нефти - ИФ) сократился, нетбэк немного снизился, соответственно, нефтяные компании стали доплачивать в бюджет раньше, чем они это ожидали.

- Сколько в итоге они вынуждены были заплатить в бюджет в январе и в феврале?

- Данных за февраль еще пока нет. В январе из бюджета нефтяным компаниям было направлено 10,7 млрд рублей по демпферу на дизельное топливо, а нефтяные компании заплатили в бюджет по демпферу на бензин 10,1 млрд рублей. То есть, если брать нефтеперерабатывающую отрасль в целом, то нефтяные компании выиграли на демпфере 600 млн рублей. Правда, все всегда оставляют за скобками выплаты компаниям по дизельному топливу, фокусируясь на потерях по бензину, но мы все-таки призываем всесторонне оценивать ситуацию.

- Не могли бы вы хотя бы примерно спрогнозировать работу обратного акциза с демпфером по итогам февраля и марта?

- В феврале он так же, как и в январе, будет отрицательным, то есть бюджет в любом случае немного доплатит компаниям. Рыночная котировка по марту еще не сложилась, так что я пока затрудняюсь прогнозировать, как себя поведет система.

- Если выплаты по дизельному топливу компенсировали нефтяникам расходы по уплате акциза на бензин, то почему они с такой критикой обрушились на демпфер и стали призывать скорректировать его?

- Справедливости ради надо сказать, что в формуле расчета демпфирующей надбавки как по бензину, так и по дизельному топливу, было некоторое несовершенство - волатильная зона или "бугорок", как мы его называли, когда в некотором узком диапазоне цен на нефть (в районе 60 долларов за баррель) демпфер не в достаточной мере компенсировал нефтяным компаниям потери от поставок топлива на внутренний рынок. Чтобы устранить этот "бугорок", было принято решение снизить уровень целевых цен на бензин в формуле демпфера с 56 тысяч рублей за тонну до 51 тысячи рублей за тонну и по дизельному топливу с 50 тысяч за тонну до 46 тысяч и одновременно отказаться от использования фиксированных надбавок в 5600 рублей за тонну по бензину и 5000 рублей по дизельному топливу, которые появлялись, если цена экспортной альтернативы превышала целевую. Это решение полностью устраняет все шероховатости системы.

Оно направлено, в первую очередь, на защиту интересов российских потребителей, так как позволяет полностью исключить рост стоимости топлива на внутреннем рынке сверх инфляции при очень широком диапазоне цен на нефть. Так что при курсе и в 70 рублей за доллар и цене на нефть $90 за баррель российский автолюбитель будет защищен.

- Тогда возникает другой вопрос. Первоначально в демпфере была заложена индикативная цена бензина на внутреннем рынке в 58 тыс. рублей за тонну, потом 56 тыс., сейчас мы говорим о снижении до 51 тыс. рублей за тонну. Во сколько вы оцениваете потери бюджета от этой корректировки, и как это будет компенсировано?

- Этот вопрос пока остается за скобками переговоров о корректировках демпфера.

По нашим оценкам, сумма выпадающих доходов бюджета составляет от 120 до 190 млрд рублей. Мы со своей стороны неоднократно говорили о том, что Минфин будет настаивать на полной компенсации выпадающих доходов бюджета в связи с изменением демпфирующей компоненты. Пока решения о том, как и в каком объеме компенсировать эти деньги, не принято.

В прошлом году нефтяная отрасль поставила рекорд по прибыльности. Только пять крупнейших компаний заработали 2,7 трлн рублей чистой прибыли, а в целом по отрасли этот показатель составил более 3 трлн рублей. Это сопоставимо со всеми поступлениями по НДФЛ в России пару лет назад.

Если сейчас отрасль получит еще 150 млрд рублей (в среднем от корректировки демпфера), то в следующем году чистая прибыль нефтяных компаний составит уже не 3 трлн рублей, а 3,2 трлн. При этом сами компании не пообещали нам ни одного рубля новых инвестиций, ни строительство новых нефтеперерабатывающих установок, ни бурения новых скважин. Получается, что просто по стечению обстоятельств 3 трлн рублей превратятся в 3,2 трлн. Это достаточно странно, на наш взгляд.

Например, когда к нам приходят компании из других отраслей, просят 8-10 млрд рублей на строительство инфраструктуры, расшивку узких мест в проектах и обещают после этого вложить 100 млрд рублей инвестиций, создать 2 тысячи рабочих мест, Минфин очень долго думает, действительно ли нужно выделять такие средства или нет.

Поэтому позиция Минфина заключается в том, что компенсация выпадающих доходов от корректировки демпфера должна быть стопроцентной, поскольку есть намного более приоритетные направления расходования этих средств, кроме увеличения чистой прибыли нефтяных компаний.

- Какие варианты компенсации этих выпадающих доходов предлагаются Минфином?

- Этот вопрос пока обсуждается. Не хотел бы озвучивать внутреннюю кухню.

- В обмен на корректировку демпфера, правительство продлило еще на три месяца соглашение с нефтяными компаниями по стабилизации топливного рынка. В этих соглашениях, как ожидается, будут указаны обязательства по темпам роста поставок нефтепродуктов на внутренний рынок и сохранению цен на топливо. Не получится ситуация, которая сложилась в начале года, когда работа демпфера, по сути, блокировалась соглашением с компаниями и цены на нефтепродукты уверенно росли?

- Цена, которая сложилась в первом квартале, была рыночная. Да, соглашение предусматривало обязательства по увеличению поставок нефтепродуктов в объемах, возможно, больших, чем требовалось, но цену нефтепродуктов определял, в конечном итоге, сам рынок. В сам механизм ценообразования никто не вмешивался.

Во втором квартале многое также будет зависеть от того, какой объем поставок топлива на внутренний рынок будет закреплен в соглашениях с нефтяниками.

Кроме того, когда все говорят о несовершенстве демпфера по бензину, то оставляют за скобками ситуацию с дизельным топливом. Зимой мы отдавали нефтяным компаниям по демпферу на литр дизельного топлива на 2 рубля больше, чем того требовала ситуация. То есть с учетом того демпфера, который бюджет платил компаниям, цена на внутреннем рынке должна была быть ниже на 2 рубля на литр. Тогда это оправдывалось тем, что зимнее дизельное топливо дороже, чем летнее, по которому рассчитывается демпфер, из-за этого разница в 2 рубля оправдана. При этом Минфин сразу, как заработал демпфер, обращал внимание, что эти 2 рубля не совсем понятные. Теперь мы дружно входим в весенний сезон - сезон более дешевого летнего дизельного топлива, и аргумент с зимним дизелем должен уйти. Так что, исходя из параметров демпфера и тех денег, которые выплачиваются компаниям из бюджета, цена на дизельное топливо должна снизиться хотя бы на полтора-два рубля.

Я не говорю про Дальний Восток, где существуют логистические проблемы. Но в Центральной России, в Северо-Западном федеральном округе мы должны увидеть снижение цены на дизельное топливо на 2 рубля. В противном случае получится уникальная ситуация. Раньше нефтяные компании на время зимнего сезона поднимали цены на зимнее дизельное топливо, а затем сохраняли их при продаже уже летнего ДТ, хотя себестоимость производства летнего дизельного топлива заметно ниже зимнего. Они зарабатывали, по сути, на потребителе. С запуском демпфера, компании, которые не снизят цены на летнее дизельное топливо, будут еще и на бюджете зарабатывать.

- А если такое снижение не наступит, то тогда будет созываться новое совещание у вице-премьера Дмитрия Козака, будут вводиться новые административные меры?

- Я не знаю. Наверное, надо будет спрашивать у нефтяных компаний: что происходит? Бюджет им платит, потребитель им платит, а цена не снижается. Я лично, начиная с 1 апреля, буду проезжать бензоколонки и смотреть, снижается ли цена на дизельное топливо.

Сейчас с точки зрения законодательного регулирования, особенно с учетом запланированных изменений в механизме демпфера как по бензину, так и по дизельному топливу, мы сделали все для защиты потребителя - механизм демпфера настроен таким образом, что цена не только не должна скачкообразно расти, но в случае с летним дизельным топливом она должна снижаться.

- Дополнительные меры административной поддержки в виде лицензирования экспорта нефти нам по-прежнему необходимы?

- Когда цена нефти будет больше $90 за баррель, дифференциал между внутренним рынком и экспортной альтернативой будет настолько велик, что возникнет соблазн купить на российской бирже нефтепродукты, которые с учетом демпфера будут стоить достаточно низко, заплатить акциз, заплатить пошлину, вывезти товар на экспорт и 2-3 тыс. рублей на тонне заработать. В этом случае без механизма лицензирования экспорта нефтепродуктов просто не обойтись. Но это экстраординарная ситуация, которая может возникнуть при цене от $90 за баррель и курсе рубля порядка 70 руб. за доллар и более.

- То есть пока будет существовать демпфер, будет существовать лицензирование экспорта нефти?

- Если мы хотим создать сбалансированную систему, то нужно некое комплексное решение, которое защищает российского потребителя, цены на топливо внутреннем рынке от резких скачков цен на нефть на мировом рынке. С корректировкой демпфера, с введением в той или иной форме механизма лицензирования экспорта нефтепродуктов мы сможем гарантировать, что будем защищены при любых значениях стоимости нефти и курсе рубля.

- Сколько может занять проработка вопрос лицензирования экспорта и согласование со странами ЕврАзЭс?

- Я думаю, от шести месяцев до года.

- А до этого времени как бороться со спекулянтами?

- Риск активизации спекулятивных сделок, конечно, существует. На переходный период возможны какие-то экстра-меры. Самая простая из них - на первоначальном этапе отказаться при экспорте от возмещения НДС перекупщикам нефтепродуктов.

Налоговый период по НДС - квартал, так что такая мера может быть реализована достаточно быстро.

Такая мера, с одной стороны, может оперативно потушить пожар, а с другой, увеличить максимальный диапазон действия демпфера до $100 за баррель, но все равно у него тоже есть свои ограничения.

- Минфин несколько раз выступал с инициативой введения этой меры. Но на уровне правительства она обсуждается сейчас?

- На данном этапе нет, в связи с тем, что принято решение о введении лицензирования экспорта нефти и нефтепродуктов. Это две взаимоисключающие меры. Но для нас это некий козырь в кармане, который позволит отрегулировать ситуацию, если цена на нефть резко начнет расти.

- Одно из условий предоставления права на обратный акциз на нефть - это возможность у НПЗ заключить соглашение с Минэнерго о модернизации, по итогам которой либо будет обеспечена выработка из 10% нефти бензина класса 5 и продажа до 5% топлива на внутреннем рынке, либо сами затраты на модернизацию достигнут 60 млрд рублей. Такое соглашение заключили 9 НПЗ, в том числе, Яйский, Афипский и другие. Ведомства действительно принимают в расчет, что они выполнят эти обязательства?

- Этот вопрос надо адресовать Минэнерго, поскольку это министерство уполномочено подписывать соглашения и контролировать их выполнение. С другой стороны, если все требования законодательства были исполнены теми, кто подавал заявки, то Минэнерго, как добросовестный регулятор, не вправе им отказать. Можно спорить о качестве продукции этих заводов, нужны они рынку или нет, но это не требования, установленные законодательством.

- Но проверить, насколько они соблюдают данные требования, сложно?

- Для этого существует ежегодный мониторинг. В соглашениях о модернизации прописаны обязательства по объемам инвестиций и строительству установок на каждый год действия соглашения. Как только НПЗ нарушают сроки, объемы инвестиций или планы по вводу установок, то в этот же год у них будет изъято свидетельство на переработку нефти на НПЗ, и они будут обязаны вернуть в бюджет в полном объеме все деньги, которые получили в виде отрицательного акциза.

- Прогноз о том, что из-за введения обратного акциза на нефть с рынка уйдут ряд НПЗ, перерабатывающих 15-17 млн тонн нефти, остается?

- Да. В наших расчетах эти заводы сразу не попадали в эти 15-17 млн тонн. Минэнерго допускало, что они формально смогут выполнить условия для получения обратного акциза.

- Если вернуться к теме завершения "налогового маневра", то в каком состоянии сейчас находится вопрос о сохранении с 2022 года коэффициента 428 в формуле НДПИ, который был введен в 2015 году как временная мера для увеличения налоговых поступлений с нефтяной отрасли? Так называемая "нашлепка" на НДПИ, как вы ее же сами и окрестили. Обсуждается ли вариант отказа от нее или уменьшения?

- Этот вопрос будет обсуждаться осенью, когда будет формироваться бюджет на 2020-2022 годы. Ответ на него будет зависеть от объема обязательств государства, от баланса доходов и расходов бюджета.

- Как идет процесс внедрения новой налоговой системы налогообложения отрасли с дополнительного дохода? Выявлены ли первые проблемы?

- Отчетный период по НДД - один квартал. Первый квартал еще не закончился, декларации на уплату налогов еще не представлены, поэтому пока рано подводить итоги. Есть ряд исключительно технических замечаний - где-то слово забыли указать, где-то запятую не поставили. Концептуальных нареканий пока нет.

- Какой объем суммарной добычи нефти в итоге попадает по НДД?

- Не торопитесь. Закончится первый квартал, будут сданы декларации. Точный ответ будет в мае.

- Есть ли предложения изменить объемы суммарной добычи нефти по пилотным проектам третьей группы месторождений НДД с текущих 15 млн или увеличить лимиты по запасам четвертой группы с нынешних 150 млн тонн?

- Это риторический вопрос. Разговоры о повышении лимитов идут постоянно, поскольку НДД позволяет зарабатывать нефтяным компаниям больше, чем в системе НДПИ плюс пошлина. Поэтому подсознательно у компаний всегда будет желание перейти с НДПИ на НДД.

- Помнится, компании не очень-то хотели переводить на НДД свои месторождения в Восточной Сибири, где им предоставляются серьезные льготы по НДПИ и экспортной пошлине ...

- Перевод на НДД был их правом, а не обязанностью. Перевели на НДД те, кому это было выгодно. Поэтому пока новая система работает, и особых нареканий со стороны компаний к ней нет.

- Минэнерго в сентябре прошлого года предложило перевести на НДД все месторождения Западной Сибири для поддержания падающей добычи в регионе. Идет ли проработка этого вопроса?

- Это предложение несет существенные риски для бюджета в первый год после перехода. Можно долго спорить: какой эффект даст эта мера в долгосрочной перспективе, насколько будет увеличена добыча и так далее. Но возникает один очень важный вопрос: мы переведем все месторождения Западной Сибири на НДД с 2020 года, а что делать с бюджетом на этот и последующие годы? Мы посчитали, что от перевода на НДД только пилотных месторождений третьей группы с суммарной добычей 15 млн тонн бюджет потеряет в 2019 году от 20 до 30 млрд рублей. Добыча нефти в целом по Западной Сибири составляет порядка 330 млн тонн, следовательно, потери бюджета в первый год после перехода могут быть более 300 млрд рублей. Из каких источников мы будем компенсировать эти потери?

- То есть пока это предложение Минэнерго не получило какого-то продвижения?

- Не знаю, может быть, Минэнерго над ним как-то работает. У Минфина есть объективное препятствие для того, чтобы согласиться на эту инициативу - что делать с 300 млрд рублей выпадающих доходов бюджета в первый год полномасштабного перехода на НДД. Пока ответа нет.

- Вы всегда говорили, что один из рисков системы НДД - невозможность предсказать объемы поступлений в бюджет от нее. Эта проблема решена?

- Она никогда и не будет решена. Когда мы переходим на новый механизм расчета налога - исходя из финансового результата, то к существующим переменным в налоговых формулах добавляются еще две - это талант главного бухгалтера и фактические понесенные расходы. Предсказать работу этих переменных крайне затруднительно...

- Остальные пять предложений Минэнерго по поддержке добычи нефти в виде ап-лифтов, льгот для нефтяных оторочек, стимулирования третичных методов нефтеотдачи и т.д. - сейчас как-то прорабатываются?

- Минэнерго сейчас проводит анализ рентабельности крупных месторождений. На основании результатов этой работы мы будем понимать, какие меры стимулирования необходимы.

- Просьбы "Роснефти" о предоставлении налоговых льгот Приобскому месторождению вылились в поручение вице-премьера проработать вопрос о стимулировании обводненных месторождений. Как идет работа в этом направлении, готовятся ли критерии отнесения к обводненным месторождениям?

- Вопрос о предоставлении некой льготы для обводненных месторождений в целом не прорабатывается. Есть поручение на основании одного обращения компании, которое прорабатывается.

- Какие параметры обратного акциза на этан обсуждаются?

- Концептуальное решение о том, что мы будем поддерживать нефтегазохимию путем введения отрицательного акциза на этан, принято. Теперь необходимо определиться с объемом этой поддержки, а он упирается в финансовые модели проектов, которые будут реализовываться в этой отрасли. Мы сейчас анализируем их и пытаемся выйти на какую-то универсальную формулу для всех проектов, которая бы, с одной стороны, создавала экономический стимул для их реализации, а с другой стороны - не приводила к запредельным расходам бюджета.

- Когда эта работа может быть завершена?

- Мы рассчитываем, что законопроект будет принят в текущую весеннюю сессию Госдумы.

- И отрицательный акциз может предоставляться уже с 1 января 2020 года?

- Отрицательный акциз будет предоставляться проектам, которые запускаются с 2022 года и позже, поэтому сроки начала действия этого механизма не принципиальны. Сам закон может начать действовать и с 1 января 2020 года, если такое решение будет принято.

- Наверняка есть расчеты, сколько бюджет получит от введения этой стимулирующей меры и какой будет общий объем ожидаемых инвестиций со стороны компаний?

- Я всегда смотрю на мультипликатор - какой объем льгот будет предоставляться в год и какой объем инвестиций будет осуществлён к году запуска проекта. Может быть, это неправильная арифметика, но она показательная. Так, новые проекты в нефтехимической и газохимической отраслях, которые мы смотрели, показывают значения указанного мультипликатора в диапазоне от 20 до 25, что здорово!

Важно отметить, что обратный акциз на этан не дает компаниям никаких налоговых льгот наперед, то есть не переработав тонну этана в нефтехимическую продукцию, вы не получите ни копейки денег от государства. Вам сначала надо вложить, условно говоря, $10 млрд в строительство нового нефтегазохимического комплекса, и только потом, после запуска проекта, государство начинает предоставлять вам льготу. Такой механизм поддержки, на мой взгляд, самый действенный.

- Оговариваются ли при этом минимальные объемы инвестиций, который должна вложить компания, чтобы получить обратный акций на этан?

- Для того, чтобы построить комплекс по переработке этана, нужно вложить минимум $2-3 млрд, что обусловлено минимально рентабельной мощностью установки пиролиза в 600 тыс. тонн. Законодательные ограничение здесь не нужны.

- Как долго будет действовать обратный акциз для каждого проекта?

- Он должен действовать на всей протяженности работы проекта. Есть разные предложения о том, как уровень акциза может меняться по годам. У Минэнерго есть предложение сформировать инвестиционную составляющую, которая предполагает, что обратный акциз будет больше, пока проект окупается, после этого размер акциза уменьшается. Наша задача - обеспечить такой уровень отрицательного акциза, который в долгосрочной перспективе позволит новым российским нефтехимическим и газохимическим комплексам всегда быть конкурентными. В этом случае инвестор будет готов вкладывать деньги.

- Не приведет ли это к тому, что через несколько лет возникнет ощущение субсидирования отрасли и возникнет желание от этого отказаться?

- Мы не отталкиваемся от цифр, которые показывают нам инвесторы в моделях. Мы должны создать такие условия, чтобы цена этана, входящего в наш газохимический комплекс, была сопоставима с мировыми. Дальше компании за счет собственной операционной эффективности должны добиваться хороших финансовых результатов. При этом у них должны сохраниться все стимулы быть операционно эффективными. Принимая решение о размере отрицательного акциза на этан, мы руководствуемся именно такой философией.