Латинская Америка за 200 лет научилась бороться с кризисами, а Европа разучилась

Балтимор. 7 декабря. FINMARKET.RU – Роман с экономическими кризисами у стран Латинской Америки начался практически с момента обретения ими независимости: первый долговой кризис на континенте разразился в 1826-1828 годах. Вся последующая история бывших европейских колоний - это непрекращающаяся борьба с всевозможными экономическими неурядицами.

За неполные два столетия регион пережил десятки кризисов. Известный мексиканский экономист Карлос Маришал выделил восемь крупнейших финансовых потрясений, которые коснулись всего континента:

Три долговых кризиса (в 1873, 1890 и 1931 годах),

Дефолт Мексики в 1982 году,

Мексиканский "текиловый кризис" 1994 года,

Разрушительный дефолт Аргентины в 2001 году,

Мировой финансовый кризис 2008 года.

Экономисты Карлос Вех из Университета Джона Хопкинса и Гильермо Вулетин из Брукингского института задались вопросом, научились ли чему-нибудь страны Латинской Америки за 200 лет экономических бедствий.

Сравнительное кризисоведение

Ученых интересовало, как со временем менялись меры, которые власти принимали в ответ на наступление очередного кризиса. Для этого они изучили 34 экономических коллапса - их среднюю продолжительность и интенсивность.

Вех и Вулетин заметили интересную вещь - после 1998 года кризисы в Латинской Америке стали заметно короче и наносили все меньше ущерба экономикам. Особенно сильно этот эффект был заметен в Бразилии, Чили и Мексике.

Следующим этапом был анализ денежно-кредитной и бюджетной политик. Оказалось, что реакция правительств и центральных банков на кризисы активно изменялась последние 30-40 лет.

Сначала она была проциклической - власти как бы плыли по течению кризиса, не принимая активных ответных мер.

Однако после 1998 года многие государства изменили свои подходы к борьбе с кризисами и стали предпринимать меры, которые стимулировали экономику.

Бразилия, Чили, Колумбия и Перу в ответ на последний мировой финансовый кризис значительно снизили процентные ставки.

Впрочем, от проциклической политики отказались не все. Аргентина, Венесуэла и Уругвай, наоборот, стали увеличивать процентные ставки.

Венесуэла, например, в результате роста процентных ставок стала жертвой гиперинфляции и ей пришлось несколько раз девальвировать валюту. Дела в экономике настолько плохо, что местные власти идут на отчаянные поступки - изымают доллары у предприятий, самостоятельно устанавливают скидки в магазинах, и, чтобы взбодрить уставших от кризиса граждан, создают Министерство счастья.

Несмотря на венесуэльские перекосы, Вех и Вулетин пришли к выводу, что, в общем и целом, страны Латинской Америки освоили "кризисоведение" и гораздо лучше подготовлены к экономическим неприятностям, чем в прежние времена. По их мнению, латино-американские страны смогут спокойно пережить предстоящее завершение политики количественного смягчения ФРС.

Европа - новая Латинская Америка?

После того, как экономисты убедились, что латиноамериканцы научились бороться с кризисами, они решили проверит, как обстоят дела с антикризисной политикой в Европе. Это интересный эксперимент, ведь многие экономисты отмечают, что нынешний кризис в еврозоне очень похож ситуацию в Латинской Америке в 80-х и 90-х годах XX века.

В I квартале 2013 года рецессия продолжалась в 7 из 10 стран еврозоны. Некоторые страны по глубине падения экономики могут дать фору странам Латинской Америки времен Симона Боливара: ВВП Греции с начала кризиса упал на 24%.

Поскольку монетарную политику в еврозоне проводит Европейский центральный банк, то для всех стран она была одинаково контрцикличиской. В январе 2012 года ЕЦБ сократил норму обязательных резервов для банков с 2% до 1%.

Бюджетная политика совсем другое дело - она у каждого государства ЕС своя. Проанализировав бюджетные расходы европейских правительств, ученые пришли к выводу, что в ответ на кризис европейцы повсеместно стали проводить проциклическую политику. Другими словами, начали экономить. И результат этих действий оказался грустным - кризис усугубился.

"Европейские страны, как будто сели в машину времени и превратились в свои бывшие колонии 150 лет назад", - заключают Вех и Вулетин.