Попадание в цель с точностью до третьего знака после запятой бывает только в моделях - глава департамента ДКП ЦБ

Сохраняющаяся неопределенность по поводу дальнейшего развития ситуации, и в первую очередь со стороны внешних условий, заставляет Банк России быть более консервативным. Усиление геополитических рисков, а также прогнозируемое ускорение инфляции в начале 2019 года из-за повышения НДС вынудило ЦБ в сентябре отложить цикл смягчения денежно-кредитной политики и повысить ключевую ставку. Об основном сигнале Банка России, оценке макроэкономических показателей, взгляде на инфляцию и экономику, о неизменности уровня нейтральной ставки и покупках валюты в рамках бюджетного правила в своем первом интервью в новом статусе рассказал "Интерфаксу" директор департамента денежно-кредитной политики ЦБ РФ Алексей Заботкин.

- Чуть больше двух месяцев прошло, как вы возглавили департамент денежно-кредитной политики ЦБ. Удалось ли вам уже полностью погрузиться во все процессы? Совпали ли ваши ожидания с реальностью?

- В целом встроиться в процесс, наверное, уже удалось, но поле деятельности оказалось заметно шире, чем я предполагал. Это динамично и интересно, но требует более глубокого погружения. Благодаря команде департамента это проходит успешно. Помогают коллеги из других департаментов и руководство. Думаю, в ближайшем будущем смогу сказать, что в целом вошел в курс дела.

- Кто именно вам предложил перейти в ЦБ? Вы сразу приняли предложение или взяли время на размышление?

- Предложение возглавить департамент денежно-кредитной политики поступило мне от председателя Банка России. После первой встречи с Эльвирой Сахипзадовной я взял несколько дней на то, чтобы подумать. Второй раз уже пришел на Неглинную, чтобы сказать, что буду рад работать под ее началом.

- Вы пришли в ЦБ, когда инфляция начала ускоряться, в следующем году она вообще может превысить таргет в 4%. Как вы это воспринимаете?

- Это, безусловно, вызов. Достичь цели зачастую проще, чем на ней удержаться.

- То есть пока вы не вернете инфляцию к стабильным 4%, вы не уйдете из ЦБ?

- Пока у сторонних наблюдателей не появится мнение о том, что "вблизи 4%" - это всерьез и надолго, я буду считать свои амбиции неудовлетворенными.

- ЦБ устраивает формулировка цели - "вблизи 4%"? Считаете ли этот выбор правильным?

- Да, "вблизи 4% постоянно" - это формулировка, наиболее емко отражающая мнение Банка России о сути той цели, которую мы пытаемся достичь, которую мы достигнем.

- Именно из-за ожидания возвращения инфляции к 4% ЦБ не стал менять оценку нейтральной ставки в 6-7%? А как же рост страновой премии за риск...

- Мы верим в инфляцию "вблизи 4%" и долгосрочную реальную нейтральную ставку 2-3%. Мы думаем, что на среднесрочном и долгосрочном горизонте премия за риск в конечном счете вернется к равновесному уровню. С учетом более высокого качества макроэкономической политики и большей макроэкономической устойчивости, чем в среднем за предыдущие 10 лет, наша премия за риск должна быть меньше, чем она была в среднем за прошлую историю. Но, с другой стороны, у нас есть противоположные факторы, связанные с санкционной неопределенностью. Можно сказать, что одно нейтрализует другое, поэтому долгосрочная оценка реальной нейтральной ставки сохраняется. Сейчас прогноз инфляции на следующий год выше, поэтому мерить текущую номинальную ставку в терминах долгосрочной номинальной нейтральной процентной ставки не очень правильно. Когда пройдет первое полугодие 2019 года, система координат, видимо, станет более отчетливой. Сейчас в условиях краткосрочного ускорения инфляции степень разброса мнений о том, какая ключевая ставка соответствует нейтральной политике, стала шире. Долгосрочная номинальная нейтральная ставка остается на уровне 6-7% - это то, куда, как мы рассчитываем, ставка придет, когда годовая инфляция стабилизируется вблизи 4%.

- Вы много лет работали аналитиком. Насколько сильно экономические модели ЦБ отличаются от моделей аналитиков, от моделей экономического блока правительства?

- По значительной части экономической теории наблюдается консенсус мнений. Экономические модели совершенно различаться не могут. Об экономическом блоке правительства мне сложно говорить, мне там работать не довелось. Если сравнивать с аналитиками, то модели Банка России сложнее, и сам анализ заметно более детальный, чем тот, который проводят аналитики инвестиционных банков, с большим вниманием к конкретным элементам общей картины.

- Раз мы заговорили о моделях, хочу спросить про отложенные покупки валюты. В основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики ЦБ написал, что для целей модельного расчета основных сценариев макроэкономического прогноза он использует допущение о реализации отложенных в 2018 году покупок валюты равномерно в течение 2019-2021 годов. Это просто допущение для расчетов или ЦБ так и будет действовать, будет равномерно покупать эту валюту?

- Это к вопросу о позиции ЦБ по поводу покупок валюты в рамках бюджетного правила. Мы действительно это специально прописали в основных направлениях, потому что какое-то допущение мы должны были сделать. Сделано наиболее нейтральное допущение, что на всем прогнозном горизонте мы реализуем все эти покупки равномерным образом. Это заложено в цифрах основных направлений. Нам хотелось подчеркнуть, что это не отражает какое-либо решение в отношении плановых и дополнительных покупок. Позиция Банка России остается неизменной, той, какой она была в сентябре: при нормализации ситуации регулярные покупки будут возобновлены в январе, а решение об отложенных покупках будет приниматься отдельно после возобновления регулярных покупок.

- Решение о возобновлении покупок валюты будет обсуждаться на следующем опорном заседании совета директоров 14 декабря или ближе к концу года?

- Решение по ставке в декабре, безусловно, будет приниматься советом директоров с учетом обсуждения дальнейшей стратегии, связанной с валютными операциями в рамках бюджетного правила.

- Экспертам по-прежнему неясно, почему так сильно разошлись прогнозы ЦБ и правительства по инфляции на 2019 год, хотя оценки влияния увеличения НДС и ослабления рубля на инфляцию примерно совпадают. Что еще ЦБ заложил в прогноз?

- Прогноз по инфляции на 2019 год связан с повышенным уровнем неопределенности того спектра факторов, которые на него влияют. НДС и курс - это то, что у всех на слуху. Даже наш базовый прогноз переноса НДС в инфляцию в 1 процентный пункт - это средняя точка довольно широкого интервала от 0,6 до 1,5 процентного пункта. Кроме того, есть и другие факторы, носящие временный характер. Есть нефтяной налоговый маневр, диапазон эффекта его влияния на инфляцию тоже достаточно большой - от отрицательного до 0,3 процентного пункта. Здесь ситуация будет зависеть от цены на нефть. Подстройка отдельных продовольственных рынков - диапазон оценки ее влияния на инфляцию тоже достаточно широкий. Главное, что все эти факторы сойдутся в первые месяцы следующего года. Вопрос, как будет происходить наложение этих факторов, будут ли они друг друга взаимно усиливать или частично гасить, как в конечном счете это отразится на инфляционных ожиданиях. Какое будет влияние на инфляционные ожидания, сейчас говорить рано. ЦБ традиционно исходит из консервативного прогноза, мы склонны придавать несколько больший вес проинфляционным рискам. Если сложить базовые оценки влияния всех факторов, то наш прогноз по инфляции на 2019 год попадает в интервал 5-5,5%.

- Не репутационный ли это вопрос: если инфляция окажется ниже верхней планки этого диапазона, будет ближе к нижней, то будет восприниматься как достижение цели? Если инфляция попадет в диапазон, то это тоже не будет восприниматься как непопадание в цель?

- С репутационной точки зрения, если из 5-5,5% убрать эффект НДС и остальных разовых факторов предложения, то мы оказываемся вблизи 4%. То есть если мы уберем из нашего прогноза инфляции на следующий год влияние разовых факторов, то инфляция будет на цели - вблизи 4%. Это в целом согласуется с остальными компонентами прогноза: темп роста ВВП мы закладываем в интервале 1,2-1,7%, средняя точка этого интервала - 1,5%, то есть экономика растет потенциальными темпами, и инфляция в этих условиях должна быть на цели.

- Ожидает ли ЦБ негативного влияния на инфляцию в следующем году роста цен на бензин?

- В последнее время наблюдались некоторые колебания цен на бензин на отдельных региональных рынках, но сейчас, как мы знаем, правительство с нефтяным сектором пришли к консенсусу, который, скорее всего, этот фактор до конца первого квартала 2019 года снимет с повестки дня. Это, безусловно, дает нам дополнительный комфорт: один из проинфляционных рисков на этот период отходит на второй план.

- Почему ЦБ считает, что инфляция по итогам 2018 года будет в нижней части интервала в 3,8-4,2%? Есть ли вероятность понижения верхней границы интервала до 4,0%?

- Неопределенность по поводу краткосрочной траектории инфляции сохраняется. Здесь два основных фактора. Во-первых, подстройка продовольственных рынков, где изменяется баланс спроса и предложения после существенного увеличения предложения в предыдущие два года. Второй момент, который еще сложнее оценивать по месяцам, это каким образом реализуется подстройка цен под повышение НДС с начала 2019 года. Какая часть повышения НДС будет отражена в конечных ценах уже до нового года, какая произойдет после. Наш базовый подход состоит в том, что, скорее всего, подавляющий вес этого повышения придется на первый квартал, но неопределенность сохраняется. Наш прогноз в 3,8-4,2% на текущий год тоже сохраняется. Будет еще один доклад о денежно-кредитной политике 14 декабря, и в нем мы традиционно актуализируем все прогнозы, в том числе и прогноз на этот год.

- Пока ЦБ не наблюдает подстройку цен под повышение НДС?

- Пока это оценить очень сложно. В первом квартале следующего года перед нами тоже будет сложная задача - попытаться оценить, какая часть наблюдаемой инфляции будет представлять подстройку под факторы предложения, в частности, изменение налоговых параметров, а какая часть - фоновая инфляция. Данные по инфляции за первый квартал 2019 года будут "замылены" этими эффектами, и статистически их разделить будет, скорее всего, невозможно. Это будет вопрос экспертного суждения, но для нас это будет очень важно, потому что решения по денежно-кредитной политике основаны именно на оценке фоновой инфляции. При этом при принятии решений также учитывается возможное влияние временных факторов на инфляционные ожидания.

- В последнем комментарии по экономике ЦБ отметил рост потребительского спроса, а также значительное снижение нормы сбережений. Банк России беспокоит эта тенденция? Свидетельствует ли она об ускорении перехода населения от сберегательной к потребительской модели поведения?

- Показатели потребительского спроса растут примерно теми же темпами, которыми они росли предыдущие несколько кварталов - 2-3-3,5% в годовом выражении. В сентябре оборот розничной торговли вырос на 2,2%, что ближе к нижней границе этого интервала. Рост оборота розницы был обусловлен усилением спроса на непродовольственные товары, что мы связываем с покупками в условиях ослабления рубля и ожидания переноса этого эффекта в цены. Динамика продаж продовольственных товаров в сентябре по отношению к августу была в районе 0%, думаем, что это тоже временный фактор, связанный с жарким летом и ранним урожаем. В сентябре-октябре население потребляло плодоовощную продукцию из своих приусадебных хозяйств. Тенденция сместилась во времени, поэтому с поправкой на сезонность получилось, что динамика продаж продовольствия выглядит слабее, на самом деле этот показатель продолжает расти стабильными темпами.

Мы видим заметное сокращение нормы сбережений, была просадка в апреле-мае, потом восстановление в июне-июле и снова снижение в августе. Мы не связываем это с изменением модели поведения, потому что, если бы это было так, мы бы видели ускорение роста потребления. Этого не происходит. По всей видимости, норма сбережений отразила реакцию депозитов, в первую очередь валютных, на санкционные новости. Мы будем пристально следить за тем, что будет происходить дальше, но пока мы это воспринимаем как временное явление, связанное с санкциями, нежели сигнал об изменении предпочтений домашних хозяйств в выборе между потреблением и сбережением.

- Инфляционные ожидания в октябре снизились, но, по мнению ЦБ, остаются неустойчивыми из-за чувствительности к росту цен на отдельные товары. Когда их снижение будет устойчивым?

- Мы видим, что инфляционные ожидания остаются весьма адаптивными. Скорее, инфляционные ожидания будут следовать за динамикой фактической инфляции, нежели опережать ее. То, что они не продолжили рост в октябре, это отрадно. Для нас очень важным фактором стало то, что ожидаемая инфляция не превысила наблюдаемую. В сентябре эти два показателя вплотную сошлись. Если ожидаемая инфляция превышает наблюдаемую, значит, население ждет ускорения роста цен. В октябрьских данных это не проявилось, более того, траектории вновь разошлись. Это для нас важнее, чем конкретные изменения ожиданий. Хорошо, что инфляционные ожидания не растут, но пока они и не возвращаются к минимальным значениям.

- Так как инфляционные ожидания адаптивны, ожидаете ли вы их роста вслед за ускорением инфляции в первом квартале 2019 года?

- Это открытый вопрос. Мы надеемся, что наша коммуникация позволит это сдержать. Пока есть значительная неопределенность по поводу степени реакции инфляционных ожиданий на существенное изменение инфляционной динамики в первом квартале. Это то, что заставляет нас быть чуть более консервативными в текущий момент времени. Мы будем смотреть на данные.

- Ждет ли ЦБ всплесков инфляции в ближайшее время? В какой момент времени, по вашим прогнозам, она превысит 4%?

- Цель Центрального банка - "вблизи 4%". Это важно. Попасть с точностью до третьего знака после запятой в инфляцию 4% и там ее удерживать - это бывает в красивых моделях, в реальности этого не происходит. Этого и не нужно. Важна общая динамика. В первом квартале мы будем иметь значительный всплеск инфляции, скорее всего, мы его увидим уже в данных по январю. Наверное, процесс подстройки под НДС растянется на два-три месяца. По нашим оценкам, в первом квартале годовая инфляция будет выше 5%. Во втором полугодии 2019 года инфляция в годовом выражении не будет в полной мере описывать текущие инфляционные тенденции. Исходя из наших расчетов, при текущей конфигурации денежно-кредитной политики текущая инфляция вернется к уровням "вблизи 4%" уже во втором полугодии 2019 года. При этом годовая инфляция будет 5-5,5% по итогам 2019 года, и это связано именно с повышением НДС в январе.

- ЦБ отмечал, что повышение НДС может оказать небольшое сдерживающее влияние на деловую активность. Что в основном повлияло на понижение в сентябре прогноза по росту ВВП на 2019 год до 1,2-1,7% с 1,5-2%?

- Мы видим ужесточение внешних условий, это отражается на динамике показателей. Замедление внутреннего спроса в основном будет скомпенсировано сокращением темпов роста импорта. Третий квартал в этом смысле очень показателен, но сокращение импорта в этот период было связано чисто с курсовыми эффектами. Плюс мы заложили эффекты налоговых изменений. На среднесрочном горизонте изменение НДС и другие налоговые новации в сочетании с решениями в области госрасходов нейтральны с точки зрения бюджетного импульса для экономики. Наверное, в первые месяцы следующего года, в период, когда происходит подстройка системы под изменившиеся условия, это отразится на росте. Более слабая динамика в первом квартале несколько опускает цифры по году в целом. Дальше экономика возвращается к потенциальному росту.

- ЦБ все же ожидает роста экономики? Видит ли риски ее вхождения в рецессию в первой половине 2019 года?

- Рост будет. В базовом сценарии мы видим рост по всем компонентам ВВП. Прогноз по экспорту пересмотрен вверх - во многом за счет добывающего сектора, но и остальные экспортные сектора тоже чувствуют себя неплохо.

- Вы сказали, что на динамику импорта в третьем квартале в основном повлиял курс. То есть вы не ожидаете такой же динамики импорта в четвертом квартале?

- Учитывая, что волатильность курса заметно снизилась, наверное, импорт в четвертом квартале будет в положительной зоне.

- Давайте вернемся к коммуникации. Стоит ли властям или хотя бы экономическому блоку правительства координировать с ЦБ "словесные интервенции", чтобы не допускать разговоров о давлении на Банк России, как было в сентябре перед заседанием по ставке?

- Независимость Центрального банка основана на том, что решения по денежно-кредитной политике принимаются независимо, исходя из мнения Банка России о текущих экономических тенденциях и прогнозов на будущее, а также исходя из доверия общества к проводимой денежно-кредитной политике. Что касается комментариев, мы находимся в регулярном контакте с экономическим блоком правительства, разъясняем коллегам нашу позицию и находим понимание с их стороны.

- Что касается коммуникации ЦБ с рынком, в сентябре в очередной раз ожидания аналитиков разошлись с решением Банка России по ключевой ставке. Волнует ли Банк России такая ситуация? Особенно с учетом того, что регулятор давал сигнал перед этим заседанием? Значит ли это, что аналитики не улавливают сигналы? Уверены ли вы, что рынок их понимает?

- Время от времени действия любого центрального банка оказываются сюрпризом для аналитиков, если поднять статистику. Что для нас очень важно? Если посмотреть на рынок, то накануне решения по ставке в сентябре он ожидал даже большего повышения ставки и достаточно крутой траектории ее повышения на последующих заседания совета директоров вплоть до марта. Сейчас мы видим, что рынок эти ожидания по ставке понизил. Если посмотреть на динамику длинного конца кривой ОФЗ, в какой-то момент был вылет на 9,25%, потом накануне сентябрьского заседания он был на 8,90%, потом в октябре нижняя точка была 8,60%, на начало ноября она составляла 8,60-8,70%. То есть этот показатель отыграл 20-30 базисных пунктов. Мы считаем, что это признание того, что ЦБ подтвердил свою приверженность таргетированию инфляции, и премия за инфляционный риск в дальнем конце кривой постепенно снижается. В октябре все аналитики угадали решение, мы за них очень рады. Дальше посмотрим.

- Продолжит ЦБ давать сигналы перед заседаниями совета директоров для корректировки ожиданий рынка? Первый зампред Банка России Ксения Юдаева недавно посоветовала больше ориентироваться на экономические показатели, а не ждать сигналов от регулятора...

- Ксения Валентиновна предложила смотреть за экономикой и нашими шагами, а не ждать наших сигналов. Центральный банк использует весь спектр возможностей коммуникации настолько полно, насколько считает продуктивным доносить до рынков свое видение текущий ситуации и ожиданий на будущее. Сейчас наш основной сигнал состоит в том, что мы видим повышенную неопределенность. Более того, характер этой неопределенности необычен. Это не то, что можно заложить в экономическую модель и откалибровать по старым наблюдениям. Это некий риск, эффекты от которого можно пытаться оценить экспертно, но разброс этих оценок очень широк. Главный момент - есть неопределенность качественно другого характера, чем та, с которой обычно имеет дело ЦБ, экономические власти. При этом мы понимаем, что на этот внешний риск накладываются уже перечисленные разовые факторы со стороны предложения. Также мы понимаем, что инфляционные ожидания адаптивны и пока не заякорены. В связи с этим мы формулируем нашу повестку в рамках этой картины. Мы понимаем, что эта неопределенность будет разрешаться постепенно по мере поступления информации.

- Неопределенность не исчезнет после объявления США их взгляда на отношения с Россией, новых возможных санкций?

- Мы были бы очень рады, если бы так произошло. Исходя из нынешнего положения вещей, достоверно утверждать это ни мы, ни кто-то иной не берется. Банк России будет смотреть за развитием ситуации и принимать решения оперативно, если будет такая необходимость. Если будет необходимость что-то дополнительно объяснять рынку, то Банк России будет это делать.

- ЦБ не исключил в случае острой необходимости осуществления покупок или продаж на рынках отдельных активов. Помимо покупки ОФЗ, будет ли регулятор проводить валютные интервенции?

- Валютные интервенции для поддержания финансовой стабильности являются мандатом ЦБ точно так же, как и покупка гособлигаций при необходимости. Мы акцентируем внимание рынка на том, что у нас есть большое количество других инструментов для ограничения последствий волатильности для финансовой системы, в частности, временное смягчение регулятивных требований к финансовым институтам для прохождения ими периода временной подстройки системы в случае сильного негативного действия внешних факторов. Есть операции валютного рефинансирования. В зависимости от ситуации могут быть рассмотрены и меры, связанные с покупкой активов. Я хочу подчеркнуть, что в 2014-2015 годах при очень сильном внешнем шоке этого не потребовалось.

- Теоретически при возникновении необходимости проведения валютных интервенций для финстабильности может ли ЦБ пойти по пути корректировки своих планов по покупке валюты в рамках бюджетного правила, то есть не проводить интервенции, а просто продлить мораторий на покупку валюты?

- Давайте мы не будем спекулировать на эту тему. У Банка России есть понимание ситуации и его возможных шагов. Конкретный арсенал мер, который будет задействован, будет зависеть от того, какого рода изменения во внешних условиях произойдут. Вариантов развития событий очень много, обсуждать каждый по отдельности не пришло время.

- ЦБ раньше давал оценку, насколько текущий курс рубля отклоняется от фундаментальных значений. Сейчас, по мнению ЦБ, он отклоняется? С какого-то времени регулятор перестал давать такие оценки...

- Фундаментальный валютный курс - это не наблюдаемая напрямую величина, и ее оценки связаны с большим интервалом разброса. Поэтому углубляться в эти рассуждения, я считаю, не очень правильно. Степень фундаментальной обоснованности курса определяется платежным балансом. В настоящее время очень большая степень неопределенности во внешних условиях. Поэтому высказывать сейчас суждения на этот счет, на мой взгляд, излишне.

- Устраивает ли ЦБ текущий набор инструментов? Нет ли желания добавить инструменты для абсорбирования ликвидности?

- На наш взгляд, текущая система инструментов дает хороший баланс между простотой и предоставлением гибкости для банков. Большой инновацией было введение купонных облигаций Банка России. Мы понимали желание банков иметь некий инструмент для дополнительной гибкости в части управления ликвидностью. Сейчас на облигации Банка России приходится около 40% общего объема операций абсорбирования ликвидности. Каждый банк сам решает, какими инструментами пользоваться.

- Не считаете, что КОБР могли бы пользоваться большим спросом у банков? ЦБ разрешил их включать в высоколиквидные активы при расчете норматива краткосрочной ликвидности, но дальше не пошел и в котировальные списки биржи не включил. Почему? ЦБ не видит необходимости в повышении ликвидности этого инструмента?

- Вопрос включения ценных бумаг в котировальные списки - это решение биржи. Есть два инструмента: депозитные аукционы и купонные облигации. Спрос на них определяется каждым конкретным банком. Наша задача - предоставить этот выбор. Задачи, чтобы депозиты были полностью заменены облигациями Банка России, никогда не стояло. Это было бы контрпродуктивно.