Когда начинаешь "играть" с рынком, он может отреагировать ростом цен - CFO Evraz

Evraz в прошлом году смог существенно снизить долговую нагрузку и вернуться к выплате дивидендов впервые с 2013 года. Как себя чувствует компания на фоне разгорающихся "торговых войн", насколько комфортен для нее существующий уровень долга и будет ли она дальше сокращать leverage, в интервью "Интерфаксу" рассказал вице-президент по финансам Evraz Николай Иванов.

- Evraz завершил прошлый год с сильными финансовыми результатами: показатель EBITDA вырос на 70%, существенно сократился долг, соотношение чистый долг/EBITDA достигло минимальных для компании 1,5х. Вы будете придерживаться этого значения и в текущем году и в дальнейшем?

- Соотношение net debt/EBITDA в этом году изменится: мы ожидаем существенное снижение долга, прогноз по EBITDA - тоже благоприятный. Сегодня мы генерируем очень сильный чистый денежный поток и продолжаем часть средств направлять на сокращение нашей долговой нагрузки.

-То есть существующую задолженность компания ближайшее время будет гасить за счет собственных средств?

- Пока - да. У нас практически не осталось платежей по долгу в 2018 году. В первые пять месяцев мы досрочно погасили часть долговых обязательств. Двигаемся на опережение, продолжаем сокращать долг. У нас долг на начало года составлял $5,4 млрд. Мне бы хотелось снизить его до более разумных цифр.

- А вопрос выхода на рынок заимствований компания в принципе рассматривает?

- Пока таких предпосылок нет. Управление долгом - гибкая вещь, мы все время держим руку на пульсе. Я могу сказать, что в этом году нам ничего не нужно платить, а в следующем году - не так много. Но, с точки зрения управления долгом, если нам будет выгодно осуществлять какие-нибудь действия, то мы это сделаем.

- Вам комфортнее работать с банками или выходить на рынок облигаций?

- Последние несколько лет у нас две трети долга были в евробондах, треть - в банковских кредитах. После погашений в первой половине текущего года у нас остается небольшой долг перед банками, поэтому доля евробондов в долговом портфеле несколько возросла. Но нам абсолютно комфортно работать и с банками, и бондами. Будем наблюдать, мониторить рынок и делать то, что выгоднее.

- Не так давно в компании была утверждена дивидендная политика, которая несколько не оправдала ожиданий рынка. Почему было принято решение прописать конкретную минимальную сумму выплат, а не сделать выплаты более понятными, привязав их, например, к FCF или прибыли?

- Логика такая. Мы работаем в цикличной индустрии и хотим гарантировать нашим акционерам, что вне зависимости от того, высокий или низкий цикл, мы обещаем, что будем платить как минимум $300 млн в год. И это дает определенную уверенность акционерам. С другой стороны, мы четко говорим, что если результаты будут хорошие, то мы будем готовы выплачивать более щедрые дивиденды, и на протяжении последних девяти месяцев мы это демонстрируем.

- Спецдивиденды от продажи Delong за $92 млн будут?

- Нет. Эта сумма для нас не очень значительная, чтобы привязывать к ней спецдивиденды.

- В этом году какой объем средств будет направлен на дивидендные выплаты?

- Решение о выплате дивидендов принимает совет директоров. Я участвую в процессе выработки рекомендаций. С высоким уровнем уверенности могу сказать, что это будет существенно больше, чем $300 млн.

- Объявленные США санкции в очередной раз показали, что ограничения могут коснуться кого угодно и когда угодно. По вашему мнению, существуют ли какие-то превентивные меры, смягчающие, например, последствия для компаний таких действий американской стороны?

- Я считаю, что в данном случае предпринимать что-то превентивное практически невозможно. Есть определенные шаги, которые могли бы подстраховать компании. Как один из примеров - можно из определенных банков вывести наличность, и, наверное, банки будут более лояльно себя вести по отношению к российскому бизнесу. Но поменять бизнес-модель очень сложно.

Мы, впрочем, как и все другие компании в России, сейчас серьезных шагов не предпринимаем - мы ждем. Со стороны администрации Трампа наблюдаются достаточно непредсказуемые действия, и не только с точки зрения санкций, но и по другим направлениям.

- Evraz обратился в Минторг США с просьбой исключить слябы из списка продукции, подпавшей под заградительную пошлину в 25%. Вы продолжите поставлять свою продукцию вне зависимости от решения министерства или переориентируете эти объемы и станете закупать слябы для американских заводов у местных производителей?

- Мы поставляем слябы из Нижнего Тагила на собственные предприятия в США. С одной стороны, отгружаемая нами продукция стала дороже, а с другой - как мы и ожидали, из-за введения этих пошлин достаточно существенно выросли цены на внутреннем рынке США. Поэтому мы продолжаем поставлять слябы в США и имеем положительную маржу. Введение заградительной меры, к сожалению, легло в первую очередь на плечи американских потребителей.

- Но маржа Evraz сократилась?

- Точные цифры я не назову, но то, что мы остались в плюсе - точно. Мы не сильно пострадали, потому что поставляем сталь на наш локальный рынок в США. А на нем и рост объемов, и рост цены наблюдался еще до того, как были введены пошлины.

- После объявления США заградительных мер на ввоз стали начинает срабатывать эффект домино, когда страны начинают говорить об ответных мерах. Как это, по вашему мнению, отразится на сталелитейной отрасли и Evraz в частности?

- Запущен механизм, под который попала и Европа. Пока непонятно, как это будет раскручиваться дальше. Но на данный момент Evraz несколько в стороне. Мы - крупный игрок в России, это наш основной рынок. Если говорить про экспорт, то наше основное направление - Азия. В Европу идут очень небольшие объемы, а с учетом того, что мы ушли полностью с Украины, эта цифра вообще стала очень незначительной.

- У Evraz есть еще собственные производственные мощности в Канаде, сталь которой тоже подпала под пошлину в 25%...

- Для нас было достаточно неожиданно, что Канада перестала быть исключением. Это отразится на нашем бизнесе, но пока еще не могу сказать конкретику. У нас сталь идет и из США в Канаду, где у нас производство трубы большого диаметра, и из Канады - в США. Как это повлияет на наш бизнес - мы сейчас оцениваем, и возможно, цена опять отыграет для нас "в плюс". Когда начинаешь "играть" с рынком, он реагирует в том числе и увеличением цены.

- Как повлияют заградительные меры и санкции на финансовые результаты компании в этом году?

- Пока рано делать какие-то предположения. Но пока санкции и пошлины оказывают несущественное влияние на Evraz.

- Последнее время на сырьевых рынках наблюдается достаточно высокая волатильность. Какие ожидания по ценам на сталь и сырье заложены в стратегический план Evraz на этот год?

- Со стратегическими прогнозами на 2017 год, которые мы делали еще в 2016-м, мы сильно промахнулись: мы предполагали, что цены будут существенно ниже. Поэтому мы воспользовались благоприятной ситуацией. Первое - чтобы разобраться с нашими непрофильными активами. Мы вышли практически из всего, из чего хотели выйти. Второе - мы опережающими темпами сократили долг. И при этом смогли начать выплачивать, начиная с августа прошлого года, значительные дивиденды.

Мы считаем, что цены, в том числе на сталь и уголь, вернутся на более разумные уровни. Думаю, это произойдет уже в следующем году. Не исключаю, что уже во втором полугодии может начаться понижающий тренд. Но сказать четко, когда это произойдет - сложно.

- Какие еще непрофильные активы на очереди для продажи после того, как компания ушла с Украины и продала Delong?

- Конкретных планов по отчуждению активов у нас нет. Сейчас мы сконцентрируемся на двух географических зонах нашего присутствия - это Россия и Северная Америка.

- Девальвация рубля позитивна для финансового положения Evraz или нейтральна?

- Скорее - позитивна. Как любой экспортер в России мы от девальвации, безусловно, выигрываем, потому что большая доля наших текущих и капитальных расходов номинирована в рублях. В принципе, российская сталелитейная отрасль - в лидерах с точки зрения себестоимости.

- На этот год ориентир по capex был объявлен в районе $600-700 млн, эти планы остаются?

- Да. И в этом и в следующем году мы ориентируемся на капзатраты в районе $600-700 млн.

- Какие вы видите точки роста компании?

- У нас достаточно большое количество интересных проектов, которые мы рассматриваем. У нас есть возможность, оставшись на тех же объемах производства чугуна и стали, выпускать больше конечного продукта и меньше полуфабрикатов, которые мы экспортируем. Да, это хороший рынок и мы не испытываем никаких проблем, учитывая нашу себестоимость и спрос на продукцию. Но мы могли бы создавать новые, более маржинальные продукты.

- Вы говорите о российских площадках Evraz?

- Мы смотрим на все наши площадки, не только Россию.

- Evraz ставит перед собой задачу полностью уйти от сырьевой зависимости, или вы считаете, что существующая схема более целесообразна с экономической точки зрения?

- Мы сейчас не на 100% обеспечены железной рудой. При этом наша стратегическая модель предполагает полностью выстроенную вертикально интегрированную производственную цепочку. Результаты последних двух лет показывают, что это, наверное, правильная история: цены на руду резко взлетели, как и на уголь. А самообеспечение сырьем позволяет лучше контролировать затраты.

Уральский дивизион обеспечен сырьем на 100% - Качканарский ГОК поставляет более чем достаточно. А вот в Сибири, на ЗСМК, самообеспеченность сырьем составляет менее 60%, и нам приходится закупать руду на рынке. Наша цель - вывести активы в РФ на полную самообеспеченность. Для этого необходимо наращивать производство железорудного сырья. Скорее всего, речь идет о дополнительных инвестициях в "Евразруду".

Что касается угля, то мы производим существенно больше, чем нужно. Поэтому часть мы продаем на российский рынок, часть - на экспорт. В то же время мы вынуждены закупать недостающие марки угля на рынке. Так же, как и с железной рудой, нам бы хотелось и в угле стать полностью самообеспеченными нужными марками.

- Когда освоение железорудного месторождения Тимир войдет в активную стадию?

- Этот проект требует серьезных капитальных вложений, в том числе и в развитие инфраструктуры. В текущих условиях, даже при высоких ценах на руду, проект сложный для реализации, поскольку там отсутствует необходимая инфраструктура. Но он интересен, и он остается.

- Если говорить о господдержке стальной отрасли, как вы считаете, она нужна сегодня металлургам?

- Мне кажется, что в целом российская стальная отрасль самодостаточная. Но, если смотреть на частности, то господдержка может быть интересной с точки зрения как налоговых преференций, так и помощи в создании необходимой инфраструктуры.