"Мы с задачи объема производства смещаемся на задачу максимизации привлечения инвестиций " - Чубайс

"Роснано" в 2017 году исполнилось 10 лет, за это время с участием корпорации открыто более 80 заводов и десяток научных кластеров. Всего за прошлый год портфельные компании "Роснано" произвели продукции на 361 млрд рублей, к 2020 году корпорация нацелена на показатель в 600 млрд рублей. В интервью "Интерфаксу" глава "Роснано" Анатолий Чубайс рассказал, как компания намерена достигать поставленных задач в производстве, во внешних инвестициях, какие фонды корпорация планирует запустить до конца года и почему не состоялся союз с Индией.

- Анатолий Борисович, "Роснано" в сентябре исполняется десять лет. По вашей оценке, в каком состоянии сейчас находится российская наноиндустрия - растет и развивается, или стагнирует, и с чем это связано?

- Наноиндустрия растет и развивается. В нашей стратегии, которая была принята в 2008 году, были заложены целевые показатели до 2015 года. Главный из них - это 300 млрд рублей объема продаж продукции портфельных компаний, и этот показатель был достигнут. В 2016 году объём продаж составил уже 361 млрд рублей. На сегодняшний день "Роснано" запустило 87 производств, каждое из которых - это создание ранее не существовавшего продукта. За 10 лет создано 6 кластеров, начиная от наноэлектроники и заканчивая солнечной энергетикой. Ни один из этих кластеров ранее не существовал в стране. В этом смысле, мы считаем, что наноиндустрия состоялась, она уже есть. Но, тем не менее, для нас это все равно этап, потому что впереди еще стоят очень серьезные задачи.

- Какая сейчас основная задача "Роснано"?

- В обновленной стратегии мы с задачи объема производства смещаемся на задачу максимизации привлечения инвестиций. Целевой показатель на 2020 год - привлечение 150 млрд рублей внешних инвестиций. Мы к этому показателю по шагам приближаемся. А из него уже следует и увеличение объема производства (к 2020 году - 600 млрд рублей), и количества предприятий - к 2020 году их должно быть 100. Но главная цифра - 150 млрд рублей.

- Как вы продвигаетесь на пути к поставленной задаче?

- Продвигаемся, но сложно. Конечно, мы ощутили существенное влияние ухудшения инвестиционного климата в России за последние два года. Фактически мы находимся в ситуации, когда и европейский, и американский рынки инвесторов для нас, в основном, закрыты или почти закрыты. Есть исключения из этого правила, но они редки.

Тем не менее, у нас по факту на 1 января этого года привлечено 20 млрд рублей внешних инвестиций, до конца года эта сумма явно будет увеличена как минимум до 40 млрд, а может и больше. Несмотря на сложности, о которых я сказал, мы двигаемся к плановым показателям.

- Если европейский и американский инвестиционные рынки закрыты, как идёт работа в направлении рынков Азиатско-Тихоокеанского региона?

- Европейский и американский рынки почти закрыты, но есть исключения. Приведу два примера. Pfizer - первая в мире фармацевтическая компания из Америки, которая подписалась под инвестициями в будущий проект. Из Европы - Fortum, с которым вместе мы сделали фонд по ветроэнергетике с паритетными вложениями по 15 млрд рублей. Но, в любом случае, мы все равно хотели бы двигаться в Азию и начинаем это делать. У нас уже на сегодня есть несколько фондов, например, с Китаем.

- На каком этапе процесс создания фонда с Индией, о котором было объявлено еще в 2016 году?

- Мы не будем создавать фонд с Индией. Этот вопрос закрыт. Парадокс состоит в том, что с Индией мы подписали соглашение на $2 млрд, доли распределялись 50 на 50. Но с российской стороны это нереально. Если возвращаться к исходной конструкции того фонда, то мы с самого начала говорили о том, что там с российской стороны потребуется серьезный объем средств из Фонда национального благосостояния. А это неработоспособная идея на сегодня. С Китаем и с Японией продолжаем работать. Я надеюсь, что до конца года у нас появится еще один фонд.

- Была также информация о работе с Ираном по созданию фонда...

- С Ираном продвигаемся хорошо. Мы рассчитываем до конца года подписать все документы и объявить о размере фонда, технологическом профиле и так далее.

- Какие у компании прогнозы по экономическим показателям в этом году?

- Специфика нашей деятельности такова, что отчетность по РСБУ не отражает фактического положения дел, мы ориентируемся на показатели по МСФО. По МСФО у нас три года подряд чистая прибыль. Учитывая, что компания по 2017 год является планово-убыточной, это значительный для нас результат. Кроме этого, в 2017 году у нас существенно вырастет объем доходов от выходов из проектов (в 2016 г. это было 17,8 млрд рублей). Внутри этого объема есть и российские, и зарубежные компании. В процессе выхода мы маневрируем, замещаем несостоявшиеся выходы другими. Например, мы выставили на продажу компанию "Новомет" - и на нее оказался большой конкурс, но на сегодня он пока не завершен. Поэтому мы не знаем, состоится продажа "Новомета" в этом году или нет. Но уже произошли успешные выходы из других крепких проектов.

- Что в настоящее время происходит с многострадальным проектом Plastic Logic? Была информация, что есть идея либо полностью продать проект, либо привлечь инвесторов.

- Во-первых, напомню, что Plastic Logic состоит из производственного предприятия - завода в Дрездене и компании FlexEnable, которая находится в Кембридже в Великобритании. Чего мы достигли на сегодня, что собираемся делать дальше?

Во-первых, дрезденский завод получил большое количество заказов, мы производили там не планшеты, а экраны для планшетов, которые и продолжаем делать. Значительная часть его загрузки связана с тем, что у нас появился китайский партнер, который покупает наши экраны и изготавливает из них планшеты для школьников. Ровно то, с чего мы и начинали, но для китайского рынка. Стоимость планшета всё равно высока, но у наших партнёров есть государственные механизмы, которые делают этот проект реализуемым. Это касательно Дрездена.

В отношении FlexEnable. До недавнего времени привлечь в этот проект инвесторов было проблематичным, а сейчас мы уже точно понимаем, что это возможно, в обсуждении есть несколько вариантов партнерства. Кроме этого, весь объем интеллектуальной собственности, на 100% принадлежащей нам, мы переводим в Россию и здесь разворачиваем строительство российского Центра гибкой электроники, в который мы инвестируем вместе с правительством Москвы, здесь очень важна для нас поддержка со стороны Сергея Собянина. Происходит это в Троицке, в Новой Москве, где полным ходом идет строительство уникального не только по российским, но и по мировым масштабам инновационного центра.

- Кто проявлял интерес к проекту?

- Это Азия. Другие детали пока не могу раскрывать.

- Недавно был создан Дальневосточный фонд с РВК и ФРДВ. Когда ждать проектов?

- Следующий этап в юридическом смысле - это подготовка и подписание юридически обязывающих документов, создание договора инвесттоварищества. Я думаю, что до конца года мы его подпишем, за это время и мы, и РВК, и Фонд развития Дальнего Востока проведут все необходимые корпоративные процедуры. Если все так и произойдет, то фактически с начала нового года новый фонд уже будет работать.

- Совет директоров "Роснано" утверждал решение по созданию экологического фонда. Когда ждать создания фонда и кто может стать его партнером?

- Да, это правда. Совет директоров поддержал идею создания фонда по переработке твердых коммунальных отходов, в котором мы будем выступать младшим партнером, старшим партнером выступит "Ростех". Сейчас мы находимся в завершающей стадии переговоров. "Ростех" развивает это направление очень хорошо и динамично, речь идёт об уже утвержденном решении строительства четырех заводов в Московской области и одного в Татарстане. Это только первый этап, мы надеемся, что это партнерство состоится.

- Удалось ли "Роснано" добиться изменения пропорции в привлечении средств частных инвесторов? Какова эта пропорция в фондах "Роснано" в настоящее время?

- Мы начинали создавать фонды, как правило, с пропорции 50 на 50. Например, наш российско-китайский фонд 50 на 50, иранский чуть затянули, но все равно создадим 50 на 50. Дальше мы делаем следующие шаги, например, фонд с Fortum, который я упомянул, там тоже 50 на 50. А в фонде по переработке твердых коммунальных отходов наши 8 млрд, а у партнеров - 13, то есть получается 40 на 60. Мы бы хотели в дальнейшем пропорцию именно в эту сторону все больше и больше увеличивать.

- Что собой в настоящее время представляет "зарубежный портфель" "Роснано"? Какие у компании ожидания по выходу из зарубежных "дочек"? Есть ли среди них проекты, которые могут выстрелить?

- А почему только про зарубежные спрашиваете? У нас российские есть.

По классике в венчурной индустрии есть проекты, по которым существует высокий риск - высокая доходность и низкий риск - низкая доходность. Вот с каждого из этих краев у нас есть примеры, как нам кажется, очень яркие.

Где низкий риск - низкая доходность - там вся возобновляемая энергетика: и солнце, и ветер - и, скорее всего, переработка твердых коммунальных отходов. Здесь все базируется на договорах на поставку мощности - ДПМах, а у них гарантированная доходность 12%. И это такая большая индустрия. На днях я посчитал, общий размер инвестиций в три эти рынка вместе взятые - ветер, солнце и переработка мусора - превышают 800 млрд рублей, а с учетом оставшихся тендеров, которые в будущем году пройдут, там под триллион. Колоссальная индустрия! Даже не индустрия, а шесть индустрий: солнечная генерация, ветрогенерация, генерация на переработке мусора, машиностроение для мусора, машиностроение для ветра и машиностроение для солнца. Эти шесть индустрий возникают на наших глазах. "Роснано" не случайно игрок номер один на рынке солнца, игрок номер один на рынке ветра. И если мы подпишем соглашение с "Ростехом", то будем игроком номер один на рынке переработки твердых бытовых отходов. Это проекты высокой надёжности.

А с противоположного края есть проекты высокорискованные, с собственной разработкой технологии практически с нуля и с потенциальной высочайшей доходностью или с провалом, это - высокий риск - высокая доходность. Самый ударный из них - это, конечно, "Оксиал", город Новосибирск. Мы искренне убеждены, что речь идет о масштабной, мирового уровня индустрии. Изначально мы ввели установку синтеза на 10 тонн, а сейчас полным ходом завершается строительство установки на 50 тонн.

- Есть ли изменения в вопросе приватизации управляющей компании?

- Ничего нового вам не скажу. Это по-прежнему остается в стратегии и мы по-прежнему считаем этот ход правильным.