"Почему-то подразумевается, что сама компания инициирует новые объекты инвестпрограммы" - глава ФСК

В силу изолированности Дальнего Востока от энергорынка остальной части России традиционно развитие сетевого комплекса в регионе находится под пристальным вниманием властей. О недавнем блэкауте, развитии проекта по энергоснабжению БАМа и Транссиба, планах по получению новых активов в регионе и ожиданиях компании "Интерфаксу" рассказал председатель правления управляющей магистральными сетями "ФСК ЕЭС" Андрей Муров на полях ВЭФ-2017.

- Недавние отключения Дальнем Востоке начались в сетях ФСК. Как в компании оценивают это происшествие? Как вы думаете, можно ли подобные вещи предотвратить системно?

- Надо сказать, что основная задача нашей компании была, есть и будет - это, безусловно, поддержка надежности работы нашей системы. Самое главное - это надежная и качественная поставка электроэнергии до наших потребителей (промышленных предприятий) и до компаний распределительного комплекса - до МРСК и различного рода ТСО.

Любые отключения надо делить на разные виды. Есть просто единичные отключения в сети, и это, к сожалению, будет всегда, вне зависимости от качества оборудования. Это абсолютно нормальная история для любой энергосистемы. Другой вопрос - чтобы это не приводило к каким-то серьезным последствиям. За последние пять лет у ФСК количество технологических нарушений было снижено практически в два раза. Это очень высокий показатель, и конечно, как вы сами понимаете, на протяжении последующих пяти лет и далее мы снижать такими же темпами не сможем.

То есть система подходит к какому-то варианту, когда есть усредненное количество таких технологических нарушений. Предотвращение такого рода технологических нарушений - это как раз поддержание нашего оборудования, сетей в надлежащем состоянии. На это влияет непосредственно менеджмент компании, наши сотрудники, которые занимаются эксплуатацией производственных активов. А есть часть, на которую влияют внешние факторы - это, в частности, работа "Системного оператора", потребителей, в том числе, генерации. Поэтому в любой аварии, которая носит масштабный характер, и которую можно относить к разряду системных, надо рассматривать сразу все факторы, а не только смотреть узко на работу ФСК. Я могу сказать, что нашу линию 220 кВ "Хабаровская - Волочаевка", которая отключалась, мы вернули в работу в течение сорока минут.

Остальное происходило не по нашей вине, на наш взгляд. Комиссия Ростехнадзора работает, будет проведен доскональный анализ, в том числе, видимо, с определением условно "виновной" стороны. Поэтому можем сказать, что наше оборудование отработало, а вот алгоритмы управления противоаварийной автоматикой, которые должны предотвращать такие последствия и локализовывать их... Кроме того, надо рассматривать, как работало соответствующее оборудование у генерации и у потребителей. Этот всесторонний анализ будет сделан и будет вынесен какой-то вывод.

- Сейчас идет "перепаковка" дальневосточных сетевых активов, в частности, обсуждалось, что какую-то часть активов сетевых ДВЭУК может получить ФСК. Как сейчас проходит эта дискуссия? Принято ли соответствующее решение? Активы ДВЭУК также просила "РусГидро"...

- Дискуссия продолжается. Надеюсь, что уже под эгидой Минэнерго одно из заключительных мероприятий произойдет сразу после форума. На сегодняшний день наша позиция не изменилась. Мы претендуем только на активы магистральных сетей, которые будут отнесены соответствующим приказом министерства к ЕНЭС, скорее всего, либо в конце этого года, либо в следующем году. Ни на какую распределительную сеть и генерацию компания ФСК не претендует. Поэтому в этом отношении у нас с "РусГидро" никаких противоречий нет. Министерство еще раз посмотрит, услышит все заинтересованные стороны и вынесет свое мнение, я надеюсь, что мы уже с этим пойдем в правительство в ближайшее время. Этот процесс, конечно, надо заканчивать, не только на наш взгляд.

- А активы ЭС Востока, ДРСК, в частности, вас интересуют?

- Нет. По ДРСК мы не работаем. Нас эти активы не интересуют.

- Давайте перейдем к инвестициям. Последний предложенный ФСК проект корректировки инвестиционной программы до 2020 года (2017-2020 гг.) предусматривает увеличение финансирования довольно значительное - 82 млрд руб. к утвержденной версии, и к проекту прежней корректировки также большой рост. Вы можете объяснить, чем обусловлено такое увеличение финансирования? Может быть, какие-то новые проекты появились или увеличилась их стоимость?

- Как вы знаете, наша инвестиционная программа и корректировка утверждаются министерством энергетики. Понятно, что они проходят достаточно длинный путь согласований. На сегодняшний момент мы находимся в корректировке 2017 года. Процесс идет согласно постановлениям правительства, и должен быть закончен до 1 ноября текущего года. Мы, конечно же, хотели бы, чтобы у нас всегда была ясность в начале года, а не в конце. Но, тем не менее, действуем по тем документам, которые на сегодня этот порядок регламентируют.

Должен отметить, что по итогам согласований, в том числе не только с федеральными органами исполнительной власти, но и с экспертным сообществом, с региональными властями, вносится ряд изменений, из-за чего происходит либо увеличение, либо уменьшение. В данном случае есть определенное увеличение, которое совершенно не обязательно будет утверждено Минэнерго. Я сейчас не могу комментировать конкретные цифры, потому что они не утверждены. Еще раз говорю, что мы как компания никогда не настаиваем на каком-то конкретном объеме. Мы собираем заявки от наших потребителей, плюс, условно, "пожелания" от региональных властей. Этот массив составляет объем инвестпрограммы. Естественно, кому-то нравится, кому-то не нравится, но всегда почему-то подразумевается, что сама компания эти процессы инициирует. Это совершенно не так. Мы, конечно, понимаем, где у нас есть некие места, которые надо усиливать с точки зрения надежности, но не более того. Все новые объекты - это всегда инициатива федеральных органов исполнительной власти либо конкретных потребителей.

- А в данном случае удорожание на почти 82 млрд к утвержденному варианту предусматривает какие-то глобальные новые проекты, о которых мы не знаем?

- Глобальных новых проектов точно нет. Вы знаете, что у нас основные проекты по этому году касаются компенсирующих мероприятий по увеличению пропускной способности ОЭС Северо-запада и ОЭС Центра (по укреплению надежности связей между двумя ОЭС). И, конечно, часть, которая идет по Дальнему Востоку, в частности, БАМ - Транссиб и ТОРы. Это отдельные важные подключения потребителей, такие, как подстанция Тобол для "СИБУРа", подстанция "Мурманская" для компании "НОВАТЭК" и ряд иных объектов, например, усиление надежности по Таманскому полуострову - это линия 500 кВ "Ростовская-Тамань", почти 500 км.

- Проект линии до Тамани как-то увязан с планами по строительству новой генерации?

- Я вам могу сказать, что это никак не связано. Этот проект входил в ФЦП. Мы, в общем-то, свою работу по этой программе практически заканчиваем в этом году. Там ряд доналадок и, может быть, дофинансирования будет в 2018 году, но практически все объекты по Тамани у нас будут завершены в 2017 году.

- А когда будет построена новая генерация - какие-то дополнительные стройки потребуются?

- Нет. Это никак не связано с нашей программой.

- По БАМу и Транссибу по-прежнему мы говорим об объеме финансирования в 75 млрд рублей?

- До 2020 года - 72,55 млрд рублей.

- Какая часть будет профинансирована за счет введения платной рассрочки техприсоединения?

- Как говорили ранее, так и получается - за счет платной рассрочки по присоединению генерации, в частности, атомной, будет профинансировано порядка 12 млрд рублей.

- Из-за того, что долго принимался вариант с финансированием этих проектов, сроки не сдвинулись по вводу ключевых объектов?

- Понимаю ваш вопрос. У нас 21 титул в программе по БАМу и Транссибу, девять из которых, кстати, приходится на территорию Дальнего Востока. У нас там есть пара линий 220 кВ, по которым мы в согласованном порядке с РЖД перенесли сроки, одна из них все равно встанет под напряжение в 2019 году, а вторая - в 2021 году. Поэтому это не сыграет какой-то решающей роли.

- По Удокану, как я понимаю, проект энергоснабжения реализуется в рамках БАМа и Транссиба. Соответственно, его финансирование за счет платной рассрочки?

- В том числе.

- Вы можете описать механизм?

- Удоканский проект действительно изменился с точки зрения его объема, в частности, объема мощности. У нас вышла из инвестпрограммы одна из линий - 500кВ "Нижнеангарск - Кадар" вместе с подстанцией 500 "Кадар". Это был достаточно дорогостоящий титул - порядка 19 с небольшим миллиардов рублей. Этого титула сейчас нет в инвестпрограмме, поэтому в этом отношении проект резко изменился в сторону удешевления.

- А что вместо этого?

- Электроустановки будут подключаться к линии 220кВ Тында-Лопча-Хани-Чара. Планируется строительство второй цепи. Она, в частности, будет питать комплекс (Удокан - ИФ).

- То есть исключение этого дорогостоящего титула, получается, повлияло на стоимость и снизило ее до 75 млрд рублей?

- Безусловно. Если вы помните, у нас первичный проект был примерно на 129 млрд. А сейчас стоимость за весь период реализации проекта БАМ и Транссиб - порядка 105 млрд.

- По "Силе Сибири" во сколько оцениваются мероприятия по энергоснабжению, которые будет реализовывать ФСК?

- Мы оцениваем все мероприятия по "Силе Сибири" в 5 млрд рублей. Это шесть компрессорных станций, приемосдаточный пункт и подключение ТЭС "Сила Сибири". То есть, по сути, восемь титулов. Работа уже ведется. Мы особых проблем не видим. С "Газпромом" у нас полное взаимодействие.

- Перейдем к финансовой теме. Какой уровень дивидендных выплат для ФСК комфортен в плане доли от чистой прибыли, и от какой чистой прибыли?

- По поводу комфортности, я думаю, что вопрос всегда достаточно субъективный. Мы компания публичная, которая должна в любом случае работать на прибыль акционеров. Как вы знаете, прошлый год у нас был очень успешным с точки зрения абсолютных величин. Мы заплатили более 18 млрд рублей и выплатили дивиденды за первый квартал 2017 года - 1,4 млрд руб. Мы всегда идем в фарватере постановления правительства.

Конечно, каждая компания хочет не то чтобы платить поменьше, это, наверное, неправильно будет сказано, но, по крайней мере, думает о своих производственных задачах. Мы всегда за то, чтобы база для дивидендов была очищена и обеспечена денежным потоком. Это два главных постулата, потому что мы не можем распределять какие-то эфемерные деньги, которые компания не получила, а получит в будущем.

- В этом году вы выплатили квартальные дивиденды. Не планируете ли вы делать это на регулярной основе или, может быть, еще раз в этом году выплатить?

- На регулярной основе мы это делать не планируем. А по поводу этого года скорее ответил бы "нет".

- Вы недавно пересмотрели бизнес-план, во всяком случае, по финпоказателям (прибыль, EBITDA), а планы по заимствованиям? У вас раньше была потребность 24 млрд руб. на этот год, вы не изменили оценку в связи с повышением прогноза финпоказателей?

- Лимит так и остался - 24 млрд рублей. Возможно, что он будет и не выбран, мы считаем, что этого нам достаточно. В основном, я думаю, если это будет привлекаться, то, наверное, в виде облигаций. Но опять же, всегда есть экономическая конъюнктура. Надо смотреть, что в результате будет эффективнее с точки зрения стоимости этих процессов для компании. Но, скорее всего, облигации рублевые.

- Не евробонды?

- Скорее всего, нет.

- В рамках программы избавления от непрофильных активов, которая сейчас, в принципе, идет по всем компаниям с госучастием, не меняли ли вы планы относительно пакета в "Интер РАО" (MOEX: IRAO)? То есть вы его по-прежнему сохраняете у себя?

- Мы акционеры "Интер РАО", у нас порядка 19% уставного капитала. На сегодня никаких иных решений нет. Как я уже говорил, по этому вопросу решение принимается на уровне правительства. Таких директив нет, я не слышал даже о том, что кто-то об этом говорил.

Более того, наши коллеги из "Интер РАО" очень успешно закончили 2016 год, выплатили хорошие дивиденды, и мы как владельцы пакета получили хорошие выплаты, которые как раз стали одним из источников для выплаты наших дивидендов за первый квартал 2017 года. Поэтому в данном случае все были довольны.

- Сейчас во многих компаниях с госучастием обсуждается потенциальная возможность привлечения стратегического инвестора, "РусГидро" об этом говорили, "Россети" об этом говорили, ФСК не рассматривает такой вопрос?

- Решение принимается акционером, советом директоров, я не слышал каких-либо обсуждений в отношении нас. Вообще говорить об этом можно, мы как менеджмент не были бы противником этой идеи.

Другой вопрос, какой это будет инвестор. Все-таки компания федеральная и действует практически во всех регионах страны, это хребет и основа электроэнергетики. Поэтому, если даже правительство будет принимать такое решение, оно будет сопоставлять уровень инвестора. Если даже такой инвестор появится, то он, конечно, должен действовать согласно планам правительства. То есть чтобы инвестор приходил не просто на владение акциями, он должен быть вдохновлен задачами компании, развитием всего комплекса.

- Ваша материнская компания активно сотрудничает с Китаем, а ФСК планирует какие-то совместные проекты делать с привлечением, возможно, финансирования от азиатских партнеров?

- Сейчас на уровне ФСК началось развитие взаимодействия с вьетнамской компанией EVNNPT, которая управляет магистральным комплексом. Мы ведем это партнерство с прошлого года и подписали соответствующий меморандум. Достаточно широкий спектр (вопросов в меморандуме - ИФ), начиная от исследований и консультаций, заканчивая практическими задачами, в частности, обучением специалистов вьетнамской компании на базе центров ФСК. Это также ряд технологических задач, в том числе по повышению надежности вьетнамского энергокомплекса, возможное участие ФСК и ее "дочек" в каких-то проектах по строительству объектов во Вьетнаме. Это уже будет, скорее, вторым этапом. Понятно, что какая-то коммерческая основа под всем этим будет, но это уже вопросы более детальных переговоров.

- То есть здесь подход, скорее, "мы - им", чем "они - нам"?

- С точки зрения именно технологии, я бы сказал, что "мы - им". Сотрудничество на нашей территории мы пока не обсуждали. Я не могу сказать, что мы сейчас нуждаемся в каком-то резком притоке физических сил.

С точки зрения финансовых сил, это можно всегда рассматривать. Подчеркиваю, до такого рода переговоров мы еще с ними не дошли.

- Вы говорили про то, что ФСК работает почти на всей территории России. Планируете ли дополнительно расширяться в Крыму? Я так понимаю, что там сети еще принадлежат местным компаниям. Не готовитесь их консолидировать?

- Наши "дочки" участвовали в федеральной программе. Это объекты энергомоста - не только относящиеся к подводной части, а, в частности, объекты, которые мы еще продолжаем строить и надеемся закончить в этом году на территории Таманского полуострова.

- А помимо этих сетей?

- Возможно, какие-то дискуссии ведутся на уровне правительства, Минэнерго. Но сказать, что есть какие-то решенные вопросы, что будет происходить с объектами полуострова, о которых вы меня спрашиваете, я сейчас не могу, потому что решение не принято. Но при этом надо отметить, что те объекты, которые строятся по ФЦП, остаются на балансе у государства.

- Не было ясности, как будет финансироваться проект энергоснабжения ВНХК, и какими будут источники.

- Он (проект - ИФ) уже идет, закончено проектирование, документы поданы в Главгосэкспертизу. Мы расцениваем наше участие в 2,3-2,5 млрд рублей. Главгосэкспертиза определит конечную стоимость. Вначале было не совсем понятно, как будет сформирован источник финансирования. Но в настоящий момент есть решение правительства в лице, в частности, министерства Дальнего Востока и Корпорации развития Дальнего Востока о том, что деньги будут найдены за счет их целевой программы развития Дальнего Востока. И заявка к нам уже поступит, судя по всему, от Корпорации развития Дальнего Востока.

Мы готовим все документы по проекту, чтобы окончательно его получить и приступить к конкурсной процедуре по выбору подрядчика и начать стройку.

- Дочерняя "Нурэнерго" не очень хорошо повлияла на вашу отчетность в этот раз.

- Формально да. Но судебные процедуры продолжаются. Поэтому пока комментировать не буду.

- Вас этот актив не беспокоит?

- Нет.

- Не хотите его отдать?

- Нет. Я надеюсь, что суд примет решение о банкротстве. Но мы не можем влиять на это, поэтому не хотел бы заранее комментировать.