Бизнесу предстоит осознать "новую реальность" и оценить возможности и ограничения для сделок - глава Sberbank CIB

Корпоративно-инвестиционный бизнес в России, как и весь банковский сектор, переживает не самые простые времена: режим санкций и нестабильность на финансовых рынках вынуждают банкиров перераспределять ресурсы и искать новые возможности для заработка.

Какие направления бизнеса могут приносить прибыль в текущих условиях, каких сделок ждать на рынках в 2016 году, в интервью "Интерфаксу" рассказал заместитель председателя правления Сбербанка России, руководитель Sberbank CIB Олег Ганеев.

- С какими финансовыми результатами закончил 2015 год Sberbank CIB? Какую часть дохода принесли разные бизнесы? С учетом волатильности, с которой начался январь, каковы прогнозы на этот год?

- Прошлый год был непростым, и входили мы в него на фоне общей неопределенности. В январе-феврале мы внимательно оценивали новые реалии, новые уровни, корректировали бизнес-модель. Сейчас мы можем констатировать тот факт, что результаты превзошли ожидания, а наша команда отлично сработала, за что я ей крайне благодарен.

В сравнении с 2014 годом прибыль Sberbank CIB оказалась в четыре раза выше, операционный доход до резервов - на 40%, а все департаменты Sberbank CIB перевыполнили свои планы. Если говорить о соотношении долей в операционном доходе до резервов по дескам, то на первом месте у нас кредитные продукты, которые приносят порядка 55%. На втором месте - операции на глобальных рынках с долей около 25%, причем их доля постоянно растет и сейчас, например, приближается к 30%.

Год назад я говорил о наших планах по региональному присутствию. На сегодняшний день мы создали вертикаль CIB в 14 территориальных банках, подобрали людей, обучили и аттестовали, а также несколько модифицировали свое продуктовое предложение с учетом потребностей сети. На сегодняшний день до 50% доходов по отдельным продуктам нам дают территории, это беспрецедентный результат на рынке. По итогам года территориальные банки выполнили план прибыли на 146%. Так что широкое региональное присутствие стало нашим серьезным конкурентным преимуществом.

Как смотрим на 2016 год, его перспективы? Уже очевидно, что год простым не будет. У нас есть несколько сценариев развития при разных ценах на нефть, в том числе и по $25 за баррель. Даже при этом сценарии и банк в целом, и CIB как одно из бизнес-направлений будут показывать прибыль. Она, конечно, будет несколько иная, чем в 2015 году, но в любом случае это положительный финансовый результат. По нашим оценкам, хороший эффект должно дать выстраивание отношений между "продуктовыми фабриками" блоков. Тут важно, как мы продаем продукты других блоков (например, зарплатные проекты, расчетно-кассовое обслуживание), и как они продают наши продукты (аккредитивы, мезонинное финансирование и т.д.) в своем клиентском сегменте.

- Считаете ли вы организационную структуру Sberbank CIB устоявшейся? Не планируете перевод сотрудников между подразделениями?

- Я бы ответил так: с точки зрения набора функций структура устоялась, но если смотреть на нее как на "набор квадратиков на листе" (то есть внутри структуры того или иного департамента), то изменения возможны. В своих решениях мы идем от ряда параметров качественной оценки: P&L (profit and loss, прибыли и убытки - прим. ИФ) деска, соотношение cost/income, производительность труда, нагрузка, отдача от одного клиента или от сделки. Оценивая все эти параметры, мы будем управлять ресурсом, направляя его в те сегменты, где он будет давать наибольший положительный эффект. На мой взгляд, это умное и рациональное управление ресурсом, который у нас есть.

- На какие-то сделки на внешних рынках капитала вы рассчитываете в этом году?

- В бизнес-плане у нас заложено данное направление, причем мы смотрели и на долговые сделки, и на сделки с привлечением капитала. Мы рассчитываем на определенную активность этого направления в 2016 году. Сейчас все мы понимаем, что с учетом последних событий на рынке бизнес-сообществу предстоит осознать некую "новую реальность" и оценить свои возможности и ограничения. Думаю, что эти сделки мы увидим, хотя они будут не массовыми, а, скорее, точечными.

- В последнее время активизировалось обсуждение темы приватизации крупных государственных активов. Как вы считаете, насколько в нынешних условиях реально провести какие-то крупные сделки, ведь даже при более благоприятной конъюнктуре их не было? Вы себе закладываете в бизнес-плане участие в таких сделках при текущей волатильной ситуации?

- На наш взгляд, некоторые госактивы могут быть реализованы путем частной сделки, а некоторые - путем публичного размещения. Рыночные условия могут оказать влияние на размер сделок, но приватизацию каждой компании не обязательно проводить за один раз - при необходимости это может быть процесс в два или три этапа. Закладываем ли мы участие в таких сделках в бизнес-план с точки зрения вклада в конечный результат - нет. Мы все-таки больше ориентированы на то, что с точки зрения регулярного менеджмента можно прогнозировать и контролировать. Но если такие сделки будут осуществляться и мы будем участвовать, это будет бонус к финансовому результату.

- Как продвигается работа на азиатских рынках? Интересны ли вашим клиентам заимствования, номинированные в юанях? Может быть, такой инструмент интересен самому Сбербанку?

- Да, по данному направлению в прошлом году была большая активность, и у нас есть ряд клиентов, заинтересованных в работе в азиатских валютах. Но стоит признать, что произошла переоценка емкости именно данного инструмента, потому что сейчас лимиты, установленные на нас нашими партнерами, не выбираются в полной мере. При этом сделки - как денежные, так и документарные - есть. Так, к примеру, банки Китая в 2015 году открыли лимиты на Сбербанк для операций торгового финансирования на общую сумму 12 млрд юаней. На данный момент мы уже выпустили более 150 аккредитивов в юанях для клиентов из многих регионов России.

Но к работе на азиатских рынках надо подходить внимательно, и интерес должен быть и на той стороне, и на этой. Свою задачу мы видим так: выборка этих лимитов должна осуществляться под конкретные сделки с клиентами, у которых есть реальный бизнес-интерес в Китае, или наоборот - интерес со стороны китайских партнеров в России. Именно с этой точки зрения мы сформировали свой пайплайн, из которого получаются реальные сделки. Их немного, но они есть. Если оценивать ситуацию на рынке капитала, то последние несколько лет продемонстрировали, что азиатские рынки - не самый быстрый и дешевый вариант привлечения ликвидности. В среднесрочной перспективе возможны только точечные сделки, ориентированные на азиатский спрос.

- Вы, наверное, устали отвечать на этот вопрос, как и мы - его задавать, но все же - когда можно будет поставить точку в ситуации с "Мечелом", когда ясность появится?

- Могу сказать, что в отношении "Мечела" определенные положительные подвижки есть. Если все стороны - а это, как вы знаете, не только Сбербанк и "Мечел" - будут выполнять достигнутые договоренности в установленные сроки, то сделка может быть закрыта в близкой перспективе и можно будет избежать банкротства.

- Сейчас ситуация в экономике в целом сложная. И хотя кому-то девальвация дает дополнительные плюсы, но и этот эффект перекрывается инфляцией, низким спросом. Вы не видите риска возникновения "токсичных" историй такого же масштаба, как "Мечел", "Трансаэро"?

- Каждая такая ситуация дает нам в том числе дополнительный опыт, дополнительную экспертизу. Мы начали превентивно формировать отраслевые клиентские стратегии, и в первом квартале эта работа будет завершена. Мы исходим из того, что по каждой отрасли и по каждому крупнейшему клиенту будут сформированы стратегии, определяющие наши действия: работаем ли мы над тем, чтобы нагрузку по клиенту снижать, либо увеличивать ее, либо сохранять на текущем уровне. Это первое направление усовершенствования работы. Второе - мы развиваем и усиливаем функцию мониторинга по нашим активам. Такой подход позволяет превентивно идентифицировать эти ситуации и вовремя подключаться к их решению, чтобы не допускать тяжелых сценариев.

Для эффективного мониторинга у нас есть ряд мероприятий, которые могут применяться в зависимости от ситуации: в каком-то случае нужно входить в совет директоров, где-то проводить реструктуризацию или увязывать потоки денежных средств с датами выплат процентов и основного долга. Здесь все очень индивидуально. Для выработки нашей стратегии в той или иной конкретной ситуации будут сформированы проектные команды по клиентам. Они будут отвечать за мониторинг, и в случае идентификации некоего негативного прогноза будут предлагать сценарии нашей работы. Реакция со стороны заемщиков и сами ситуации, конечно, могут быть разные, и от этого том числе зависит тот набор мероприятий, который мы будем применять.

- В прошлом году появилась информация, что Минфин думает о размещении валютных бондов на внутреннем рынке в 2016 году, в том числе, чтобы помочь банкам снять избыточную валютную ликвидность. Вам как участнику рынка был бы интересен такой инструмент?

- На наш взгляд, внутренние валютные облигации могли бы быть интересны казначействам крупных российских экспортеров, у которых сформировались существенные валютные позиции в 2014-2015 годах. Годовые или двухлетние бумаги могли бы заинтересовать и российские банки, которые сформировали валютные позиции на фоне отсутствия первичного предложения со стороны корпоративного сегмента на западных рынках в силу санкционного давления.

- Минфин, выводя на рынок новый инструмент - ОФЗ-ИН - рассчитывал на то, что за сувереном последуют корпоративные заемщики, но пока этого не произошло. Почему, как вы считаете?

- Минфин предложил своевременный инструмент в тот момент, когда на рынке сложился консенсус по дальнейшему снижению инфляции и процентных ставок. Однако во втором полугодии настроения инвесторов и корпоративных заемщиков изменились. Инвесторы заинтересованы в бумагах с привязкой к инфляции, но требуют как минимум 2-3% премии к инфляции. А корпораты такую премию не готовы платить, имея более дешевые источники финансирования в виде банковского кредитования, облигаций с фиксированной ставкой и средств ФНБ.

- Как вы оцениваете идею разместить в этом году ОФЗ для населения? Можно ли ее технически реализовать, какая емкость у этого рынка? Интересно ли Sberbank CIB участие в сделке в качестве организатора?

- Мы являемся одним из крупнейших игроков на рынке ОФЗ и, безусловно, заинтересованы в его дальнейшем развитии, в том числе и в рамках продажи ОФЗ населению. Технически мы можем выступить организаторами и готовы этим заняться. На мой взгляд, такой инструмент на рынке должен быть, поскольку у населения денежные средства есть, и рост депозитного портфеля это показывает. Вопрос второй лежит несколько в иной плоскости: вопрос - в доверии к этому инструменту. Я думаю, что перед тем, как этот инструмент предлагать рынку, нужно провести исследование среди населения - насколько оно готово. А так с точки зрения привлечения денег в экономику, утилизации свободных средств населения - мне кажется, сейчас любые инструменты нужно рассматривать и предлагать рынку.

- Тенденция, которая не очень должна вас радовать как активного участника фондового рынка - компании на низких уровнях выкупают свои бумаги рынка, становятся частными. С другой стороны, это тоже часть вашего бизнеса - вы помогаете им в этих сделках. Как вы думаете, эта тенденция - выкупа и акций, и долга с рынка - будет продолжаться?

- Эта ситуация логична, это рациональное рыночное поведение эмитентов. В прошлом году волатильность на финансовых рынках позволила некоторым эмитентам эффективно подойти к управлению своими обязательствами и провести ряд транзакций. Как вы правильно заметили, работа по управлению обязательствами - это тоже часть бизнеса Sberbank CIB.

В 2015 году мы провели публичный обратный выкуп еврооблигаций для ТКС банка и Uranium One, сделали предложения по обмену еврооблигаций для группы "Кокс" и изменению условий еврооблигаций для "Полюс Золота". Текущая рыночная конъюнктура будет способствовать развитию этого сегмента рынка в ближайшее время.