Второго ДПМ наша энергетика не выдержит - глава Сибирской генерирующей компании

Больше десяти лет назад акционер ОАО "СУЭК" Андрей Мельниченко одним из первых начал агрессивную скупку акций РАО "ЕЭС России". Бизнесмен верил в реформу электроэнергетики и перспективы отрасли на фоне постоянно растущего спроса. Ажиотажный спрос на энергоактивы давно прошел, и теперь, когда российская экономика падает, интерес к отрасли сохраняют только самые преданные ей инвесторы. Так, глава "Сибирской генерирующей компании", где собраны энергоактивы Мельниченко, далек от пессимизма. В интервью "Интерфаксу" Михаил Кузнецов рассказал о том, что может поднять спрос на электроэнергию в России, о необходимости долгосрочного планирования в энергетике, а также о перспективах самой СГК.

- В непростое для российской экономики время можно ли говорить, что кризис застал электроэнергетику врасплох и последствия для отрасли будут весьма серьезными?

- Пока рано делать такие выводы. Мы не видим на данный момент сокращения производства электроэнергии. Более того, мы не исключаем, что спрос на электроэнергию будет расти, потому что должно оживиться отечественное производство.

- Как падение рубля и кризисные тенденции отражаются на вашей компании?

- Нужно учитывать, что у нас - угольная генерация. В нашей стране она развита достаточно хорошо по сравнению со всем остальным миром. Технологии производства электроэнергии и тепла на угле - российские, выросшие из советских времен, поэтому наша валютная составляющая невелика. Конечно, у нас есть автоматические системы управления электростанцией, распределительные устройства, которые необходимо приобретать за валюту, но не более. Основное оборудование для нас производят российские компании: "Силовые машины", Уральский турбинный завод, предприятия в Барнауле и Подольске.

- У вас есть антикризисный план?

- Мы разработали несколько стресс-сценариев, но и они еще не задействованы. Упала собираемость платежей, как и во всех энергетических компаниях, но говорить о необходимости применения антикризисных действий преждевременно.

- Какой уровень собираемости опасен?

- Для нас критичным будет падение собираемости процентов на 30-40. Пока такого нет. Но инвестиционную программу пришлось сократить. В таких ситуациях, как сегодня, лучше вести себя консервативно: недополучить прибыль, но и не получить рисков. Есть опасность ускорения инфляции, потому что, кроме собираемости, этот параметр также влияет на экономику наших предприятий. Ведь мы зависим от тарифов на тепловую энергию, рост которых с 1 июля предусмотрен на уровне 8%, в то время как реальная инфляция намного больше и еще непонятно, какой будет предельный уровень.

Сейчас мы совместно с коллегами из других генерирующих компаний направили обращение в органы власти с просьбой провести индексацию регулируемых тарифов с учетом ускоренного роста цен в 2014 - 2015 гг., потому что иначе ни одна компания не сможет выполнить принятую ремонтную программу.

- Какую индексацию хотите?

- Сегодня необходима индексация хотя бы на уровне инфляции.

- Насколько вы уже сократили инвестиционную программу на 2015 год?

- Сократили все статьи. В итоге - больше чем на миллиард рублей.

- Что резали в первую очередь?

- Все. В первую очередь, те проекты, по которым окупаемость дольше, было принято решение перенести на следующий год.

- В настоящее время в правительстве активно обсуждается вопрос о закрытии старых электростанций как ненужных рынку. Вы планируете закрывать и выводить такие объекты?

- У нас нет станций, которые мы могли бы вывести из эксплуатации на горизонте 2016 года без катастрофических последствий для экономики страны. После 2016 года, только при условии каких-то замещающих мероприятий, это возможно. Мы не можем сейчас вывести из эксплуатации станции, которые обеспечивают теплом города, или ГРЭС в энергодефицитных регионах. Поэтому говорить сейчас о закрытии станции в нашей компании невозможно.

- А как вы справляетесь с тем, что оборудование работает по 30-40 лет? Существует ли угроза безопасности?

- Конечно, существуют и такие угрозы, но мы справляемся. Когда случаются аварии - ликвидируем. В меру своих сил стараемся менять устаревшие узлы. Естественно, получается не в том объеме, как того требует степень износа оборудования. У наших ТЭЦ, особенно старых, доля выработки электроэнергии на теплофикации низкая, они не могут зарабатывать много на рынке электроэнергии. Они зависят от тарифов на тепло. А тарифы на тепло занижены, их хватает только на то, чтобы сводить концы с концами.

Но чтобы быть уверенными в безаварийной работе, нам необходимы более высокие темпы замены оборудования. Сегодня нет крупных аварий во многом потому, что еще не выработан запас прочности со времен Советского Союза. Но через какое-то время это случится. Сегодня мы связываем перспективы своих станций с новым подходом к тарифообразованию - с методом "альтернативной котельной".

- С учетом кризиса, может ли быть отложено введение этого механизма?

- Сейчас идут мероприятия по согласованию дорожной карты. В рамках принятого плана уточняются сроки и мероприятия. Разногласия, которые есть между ведомствами и органами власти, должны свестись воедино и стать предметом рассмотрения на комиссии у вице-премьера Аркадия Дворковича и далее - в правительстве РФ. Идет инвентаризация всех принципиальных разногласий.

- Сроки сохранятся - в 2015 году, или, как сейчас ведется обсуждение, внедрение начнется в пилотных регионах?

- Мы категорически против пилотных регионов. Это абсолютно бессмысленная работа. Пилотные проекты используются, чтобы опробовать и посмотреть результат. Но результат будет виден минимум через десять лет - тогда будет понятно, обновлен ли парк оборудования, улучшилось ли техническое состояние, закрыты ли неэффективные источники энергии. За год-два оценить результаты невозможно. Изначально обсуждалось повсеместное внедрение этого метода с 2015 года. Теоретически эта возможность еще не закрыта - со второй половины этого года планируется пересмотр тарифов. Поэтому внедрение нового принципа в текущем году пока не исключено. Хотя на практике уже очевидна тенденция к затягиванию этого процесса.

- Как может вырасти тариф на тепловую энергию в ваших регионах после введения нового метода?

- "Альтернативную котельную" сейчас нужно пересчитывать с учетом новых цен, которые пока окончательно не установились. По состоянию на октябрь 2014 года речь шла о том, что рост будет примерно на 5 (процентных пункта - ИФ) выше уровня инфляции в течение десяти лет. Это минимальный рост, который необходим нам, чтобы достичь уровня существующих тарифов у котельных. Там, где нет ТЭЦ, именно такой тариф сегодня и наблюдается, даже выше.

- Как сегодня у вас складываются отношения с банками?

- Все свои обязательства мы выполняем. Показатели компании сильные. Все это способствует доверию и дает нам возможность брать кредиты даже во много худшей, чем сегодня, ситуации. Конечно, текущие кредитные ставки мешают устойчивому росту. Думаю, в ближайшее время ставки будут снижаться как следствие политики ЦБ, да и деваться банкам в любом случае будет некуда - спрос на инвестиционные кредиты по высоким ставкам невелик.

- А какой у вас сейчас долг?

- У нас долг чуть меньше 50 млрд руб. Сегодня перед нами стоит задача, как ни странно это может прозвучать, снизить его стоимость и частично изменить структуру кредитного портфеля. Для этого у нашей компании есть устойчивый денежный поток, который производят новые активы и хорошие финансовые показатели. Компания прошла стадию больших капитальных вложений, урегулировала все технические риски, связанных с инвестиционной программой по договорам о предоставлении мощности (ДПМ). Сейчас мы программу ДПМ закончили: в конце декабря прошлого года у нас вошла в строй последняя турбина.

- Завершена ли консолидация активов СГК?

- Мы консолидировали все активы, и СГК является их владельцем. Этот шаг, в том числе, позволит нам эффективнее привлекать кредиты на компанию и распределять деньги среди наших юридических лиц. Вторая причина консолидации - государственная политика по деофшоризации. Мы ее поддерживаем, нам совершенно нечего скрывать. Сегодня "Сибирская генерирующая компания" является владельцем всех своих активов.

- Но офшор Siberian Energy остается владельцем СГК?

- Да. Но сами рабочие активы, то есть все электростанции, принадлежат компании, имеющей российскую юрисдикцию, - чтобы не было спекуляций на тему офшоров. СГК - российская компания, она является владельцем, плательщиком налогов в нашей стране, действует по законам РФ.

- ООО "СГК" будет акционировано?

- Акционирование и IPO - это вопрос будущего, потому что энергетика сама еще не устоялась. Должно пройти время, чтобы отрасль окончательно сформировалась. И это время - не год и не два, по моим оценкам, еще несколько лет.

- Одна из острых тем последнего времени - резкий рост цен на РСВ в Сибири. По вашей версии, почему это происходит?

- Гидрогенерация работает в условиях низкой водности. Посмотрите на прошлый год и на этот. Даже несмотря на то, что Богучанская ГЭС вошла в строй, ГЭС уменьшили выработку почти на 2 ГВт. Это много! Судя по всему, конец года тоже будет маловодный. Естественно, при формировании цены на РСВ начинают учитываться ценовые предложения тепловой генерации, в том числе работающей на дорогом газе.

- По вашим прогнозам, как будут расти цены в Сибири в этом году?

- Так же, как и в 2014 году. Сейчас в Сибири будет востребована, в том числе, газовая генерация, поэтому цены останутся на уровне газовой генерации в Европе. Соответственно пока воды не будет, цена не должна опуститься сильно ниже европейской. Пока природа не найдет мира сама с собой, думаю, что от высоких цен РСВ никуда не деться.

- С каким итогом вы закончили 2014 год?

- В 2014 году мы выработали более 31 млрд кВт.ч, это почти на 20% больше, чем в 2013 году. Соответственно, рост выработки произошел при оптимальной загрузке наших станций. Прирост выработки доходил до 96% относительного аналогичного периода предыдущего года. Конечно, так существенно увеличить генерацию было непросто, ведь и люди, и железо отвыкли нести такие нагрузки. Но, тем не менее, мы с ними справились и продолжаем справляться, уверен, справимся и дальше. Кроме того, если раньше мы получали в основном плату за свою старую мощность, то в этом году, естественно, будем получать больше по программе ДПМ. Это одна из основных составляющих нашей выручки. От продажи мощности по ДПМ в прошлом году мы получили примерно 12 млрд руб., в 2015 году эта сумма должна увеличиться до 20 млрд руб.

- О новой программе ДПМ думаете?

- Я считаю, что ДПМ нам категорически не нужен. Наша энергетика второго ДПМа просто не выдержит.

- А какой механизм нужен?

- На заре реформы энергетики предполагалось, что плата за мощность должна позволять проводить инвестиции и обновление мощностей. ДПМ как способ решить эту проблему категорически не подходит. Причин масса, пальцев на руках не хватит пересчитать. Назову только основные. Первая. Любое государственное планирование может быть эффективным только в полном масштабе - если вы планируете не только цены, но и объемы на долгосрочном горизонте. А если это просто формальная кампания, нацеленная на решение только одной, пусть и очень важной задачи, то возникает риск крепко промахнуться - построить не то и не там, а главное, построить не столько, сколько нужно.

В РФ сейчас наблюдается переизбыток мощностей: в европейской части - 20 ГВт лишней мощности (к счастью, в Сибири у нас профицит на порядок меньше), и это тяжелый вопрос. При этом новая мощность - дорогая, хотя у нее операционные издержки меньше. С точки зрения экономики не было смысла столько строить. Второе. Инвестиционный процесс должен быть равномерным, а не сжатым по срокам. После длительного перерыва, когда не было никакого строительства, нам было очень сложно найти профессионалов для реализации программы ДПМ, а сейчас возникла проблема, что делать с теми, кто работу выполнил? Третье. Поскольку решение принимает государство централизовано, оно рискует нерациональным образом распределить ресурсы: даже если угадали с объемами, то не угадали, что строить, в каком месте. Это издержки планирования, без этого не обходится.

- А как должен быть организован рынок мощности, чтобы он давал возможности вкладывать?

- Вопрос рынка мощности по трудоемкости осмысления и изложения равен вопросу дискуссии о смысле жизни. Сегодня энергетики думают, как выжить в избытке мощностей. Если просто вывести их из эксплуатации, как сейчас предлагается, мы потеряем электростанции, а через пять лет начнем их строить заново, вкладывая на порядок больше денег. Сегодня речь идет о 150 тыс. рублей за 1 МВт в месяц, а потом придется тратить $3-4 тыс., чтобы построить 1 кВт. И строительство новых мощностей через 3-4 года будет самым безумным проектом, для потребителя в том числе. К сожалению, потребитель смотрит только в завтрашний день, в лучшем случае - на следующий год. На следующий год это будет означать для него двухкопеечную экономию, но через пять лет - гарантированно большим ростом цены. И здесь государство должно сказать свое веское слово.

Мы считаем недопустимым закрытие мощностей, за исключением совсем невыгодных, очень старых. Лучше поднапрячься и сохранить сегодня ненужные мощности, чем через три года скрипеть под грузом неимоверных инвестиций взамен выбывших. Тем более не надо забывать, что ПГУ, которые построены в последнее время в европейской части, в отличие от нашей генерации не предназначены для длительной работы. Например, турбина ПГУ может отработать 50 тыс. часов, тогда как наши турбины работают по 400 тыс. с продлением, а некоторые могут работать вечно - до 200 лет. Поэтому невредно задуматься о том, что будет через 10 лет.

- Вы ожидаете роста цен на уголь?

- Конечно. Но пока сложно сказать - на сколько.

- У вас фиксированные топливные контракты?

- Контракты фиксированные, но как показывает практика, если наблюдается рост цен, то так или иначе это будет сказываться на нас. По бурому углю ситуация не столь критична, поскольку у него нет экспортной альтернативы. А что касается каменного угля, то там ситуация сложней из-за возможностей экспорта. Даже те месторождения, которые еще вчера "не ехали" никуда, потому что было невыгодно, сегодня могут "поехать" на экспорт. Тот каменный уголь, который не был экспортного качества, сейчас может свой статус изменить. Это наверняка скажется на стоимости угля для генераторов и приведет к повышению цен уже в краткосрочной перспективе.

Но сегодня, в первую очередь, важен рост цены на металл, который уже состоялся. Из-за него будут повышаться как наши издержки, так и издержки наших контрагентов, что не может не сказаться на повышении нашей цены. Темп роста цены на металл сейчас очень высокий. Думаю, к лету он может стать не менее 30%.

- Планируете сокращения персонала?

- Да, мы будем анализировать возможность сокращения управленческого персонала филиалов прежде всего. На станциях сокращений не будет - там уже сокращать некого. Возможно, что придется часть технических специалистов даже возвращать, по некоторым направлениям наблюдается нехватка.

- Будете индексировать заработную плату?

- Пятипроцентная индексация у нас предусмотрена коллективным договором, и я думаю, что к концу года нам придется пересмотреть ее в большую сторону. Но это будет зависеть от того, насколько государство прислушается к нашим просьбам по поводу тарифов на тепловую энергию, насколько услышит наши аргументы.

И хорошо бы проиндексировать результаты конкурентного отбора мощности - если не на инфляцию, то хотя бы на разницу между тем, что планировалось, и тем, что состоялось. В зависимости от того, насколько государство будет воспринимать эти аргументы, настолько и мы отнесемся также к своим работникам, потому что у нас других источников нет, кроме как производство продукции и выручка за нее. При успехе переговоров будем стараться повышать зарплату нашим сотрудникам больше оговоренных пределов.

Если бы мы нашли понимание по первым двум пунктам, то это наши проблемы более-менее решило бы. И тогда мы бы обошлись без дополнительной индексации регулируемых договоров (регулируемые договоры, поставки электроэнергии для населения - ИФ).

- Предприятия СГК вошли в список системообразующих, на какую поддержку со стороны государства рассчитываете?

- У нас выручка от объектов ДПМ значительно вырастет в этом году, потому что кредитные ставки выросли, соответственно, облигации федерального займа также вырастут в цене, а, значит, расчетная ставка для ДПМ тоже сильно вырастет. И опять начнутся разговоры о том, что ДПМ очень большой и неподъемный, давайте мы что-то с этим будет делать. Об этом сейчас речи нет, но я предвижу, что во второй половине года могут начаться такие разговоры. В этом случае можно будет государству сказать: хоть ноль ставку расчетную сделайте, мы не против. Но только у нас есть кредитная часть, и с ней надо что-то делать.

Сегодня мы пересматриваем с тем же Альфа-банком (MOEX: ALFB) свои взаимоотношения, текущее кредитование на оперативные цели приходится привлекать недешево. Поэтому вопрос "включения-невключения" дополнительной нагрузки на потребителя всегда натолкнется на встречное предложение выдать нам кредит по низкой ставке.

Но это скорее политический разговор. Я считаю, что не нужно увлекаться политиканством и говорить о том, что энергетики, естественные монополисты держат экономику за горло, разгоняют инфляцию повышением цены. Можно сдерживать цены как угодно, но нужно понимать, что есть риск потерять отрасль целиком. Этот риск абсолютно реален, и в случае удушения тарифами это произойдет гарантированно. Я даже могу вам пример из жизни привести. Вы возьмите теплосетевую компанию и попробуйте там найти специалиста с таким же техническим интеллектуальным уровнем, как у директора электростанции. В теплосетевом бизнесе квалифицированных специалистов можно пересчитать по пальцам. Такая ситуация сложилась, потому что в электроэнергетике платили нормальные деньги, а в тепле, особенно в передаче тепла, людям недоплачивали последние 20 лет. Любой ценой держали тарифы, и хорошие специалисты оттуда ушли.

- Теплосетевое хозяйство - пример потерянной отрасли?

- Все можно восстановить. У нас есть отличные специалисты, но их намного меньше. Если у кого-то есть желание понять, к чему приводит непродуманная политика борьбы с высокими ценами, то самое время проанализировать работу теплосетевой отрасли и сравнить ее с энергетикой. Начиная от тестов на IQ и заканчивая чисто профессиональными знаниями. Тем не менее, в теплосетевом бизнесе еще остались люди, которые разбираются хорошо в своем деле, имеют высокий профессиональный и технический уровень, ответственные, их еще на какое-то время - лет на 20 - хватит. Катастрофы завтра не произойдет, но рано или поздно этому придет конец. Если мы говорим всерьез о том, что нужен государственный подход и долгосрочное планирование, мы не можем себе позволить оперировать горизонтом прогнозирования плюс-минус 2-3 года. Нужно смотреть на 10-20 лет вперед. Сейчас самое время об этом задуматься.